Армада

К своему удивлению, выстрелами из лазерной турели я уничтожил семь вражеских кораблей, прежде чем кто-то из них успел начать оборонительные маневры. Затем остальные корабли вышли из атакующей формации и рассыпались по сторонам, одновременно стреляя в меня – точнее, туда, где мой перехватчик был миллисекунду назад. Как я и рассчитывал, мне удалось пройти через центр симметричного вражеского строя, и поэтому две-три секунды враги стреляли друг в друга, и это привело к уничтожению еще десятка истребителей.

Затем, словно ими управлял единый разум, все они разом прекратили стрелять и позволили моему беспилотнику ускользнуть.

В «Армаде» я выполнял этот маневр сотни раз, и, если точно все рассчитать, он всегда работал, как часы, потому что враг каждый раз реагировал одним и тем же способом, как это обычно бывает в видеоиграх.

Но почему такая же тактика должна работать здесь, в реале? Если это настоящие беспилотники инопланетян, которыми управляют разумные существа, обитающие в глубинах океана Европы, за полмиллиарда километров от нас, то почему они должны летать и сражаться, как их двойники из видеоигр?

Как компания «Кейос террейн» смогла с такой точностью симулировать маневры и тактику противника? Это было бы невозможно, если бы беспилотниками европов не управлял какой-нибудь компьютер или единый разум, а не отдельные существа.

Мой перехватчик получил скользящий удар по щиту, и загудел клаксон аварийной системы, заставляя меня вновь сосредоточиться на бое. Система обратной связи заставила мое кресло задрожать, симулируя попадание заряда плазмы в щит, и показатель его мощности упал вдвое. Я обозначил на радаре новую траекторию и нажал на значок, подтверждая свой выбор.

– Так точно, – спокойно сказал компьютер, и перехватчик резко пошел вверх. На тактическом дисплее я увидел, что мне на хвост села длинная цепь «глеф».

Мой лазер уже исчерпал почти все резервы энергии, поэтому я переключился на солнечные пушки и тщательно прицелился в первый корабль. Закрыл один глаз, задержал дыхание – и выстрелил. Затем еще раз. И еще раз. Бум! Бум! Бум! Три «глефы» ярко вспыхнули, одна за другой, как и бесчисленное множество их двойников в видеоигре, в которую я играл в безопасном месте, в спальне своего пригородного дома. В голове у меня зазвучал голос молодого Люка Скайуокера: «Это будет совсем как дома, в Каньоне нищего».

Я вывел из строя еще одну «глефу», затем еще одну. Я был в ударе. Маневры, тактика «глеф» – все это было знакомо и даже в чем-то предсказуемо.

И все равно мне казалось, что это слишком легко. Собрукаи в «Армаде», как и многие другие захватчики-инопланетяне, всегда страдали от «синдрома штурмовика»: целиться они ни хрена не умели, а убить их было слишком легко. Однако собрукаи – это выдуманные инопланетяне из видеоигры, а передо мной – корабли внеземной цивилизации в настоящем бою. Так почему одна и та же тактика приносит успех?

Сбивая одну «глефу» за другой, я подпевал группе «Queen», которая играла в наушниках. And another one gone, another one gone, another one bites the dust.

Из фотонных пушек я «снял» еще три «глефы», увеличив свой счет до семнадцати. Судя по таймеру, мой перехватчик находился в небе всего семьдесят три секунды.

Но как только я почувствовал себя непобедимым, корабль получил несколько прямых попаданий сзади, и щиты полностью отказали. На дисплее замигали тревожные огоньки; мой компьютер сделал «бочку» и пролетел на небольшой высоте над базой.

Земля внизу уже покрылась горящими обломками сотен уничтоженных БТГПБ. Один из них лишился головы и ног, но все равно размахивал руками и стрелял. Затем его оператор наконец включил программу самоуничтожения беспилотника, и после взрыва одно из горящих зданий, находившихся поблизости, едва не рухнуло.

Из стереосистемы, встроенной в стены, пол и потолок станции, послышалась серия резких взвизгов, за которой последовало что-то вроде короткого раската грома. Этот звук был мне хорошо знаком по «Армаде» – стреляли зенитные орудия ОАЗ. Во время сетевых заданий я научился быстро реагировать на этот звук, ведь наземные орудия обычно доставались тем, у кого с прицеливанием было хуже всего.

Я накренил корабль вправо и осмотрел землю внизу, выискивая источник звука. В земле вокруг фермы появились длинные замаскированные окопы. Рядом с каждым стояли десятки противовоздушных плазменных орудий и лазерных турелей. Каждый «ствол» уже двигался и стрелял по своей особой программе, и я знал, что теперь эти орудия находятся под контролем других рекрутов Оборонительного Альянса Земли.

Я переключил тактический дисплей в двухмерный режим, и его вид мгновенно напомнил мне классическую аркадную игру «Missile Command». Эскадрильи «глеф» раз за разом делали боевые заходы на бронированные двери базы, пикируя группами по четыре-пять кораблей. Они сбрасывали плазменные бомбы, одновременно пытаясь увернуться от плотного заградительного огня зениток, – правда, с минимальным успехом.