Армада

– Немного. Несколько лет назад я имел честь немного поработать вместе с генералом Лайтманом. Он один из главных военных консультантов «Армады». – Арбогаст посмотрел на меня, затем покачал головой. – Вы очень на него похожи.

Я кивнул:

– Да, мне все так говорят.

Раздался негромкий визг разогревающихся двигателей шаттла. Арбогаст выпрямился и неловко отдал нам честь.

– Еще раз спасибо за вашу службу! Удачи вам!

И не успели мы отсалютовать в ответ, как он уже покинул корабль. После его ухода беспилотник, управляемый Медоузом, повернулся и нажал большую красную кнопку на переборке. Двери шаттла с шипением закрылись.

– Пристегнитесь, рекруты, – сказал Медоуз по системе связи. – Мы получили разрешение на взлет.

Я щелкнул застежкой и затянул ремни потуже. Как только все были готовы, беспилотник показал нам металлический большой палец.

– Путешествие к лунной базе «Альфа» займет всего сорок минут, – сказал Медоуз. – Как только мы выйдем из атмосферы Земли, наша скорость невероятно увеличится. Если по дороге наткнемся на противника, вы сможете использовать свои кванткомы для управления лазерными турелями, установленными на брюхе корабля. Но сейчас в перископах все чисто, так что рейс должен быть спокойным. Постарайтесь получить удовольствие от полета.

Беспилотник вернулся в кабину, и перед тем, как дверь закрылась, я увидел, как он соединяется с зарядочной станцией. Мои спутники вновь смотрели на меня. Дебби и Ворди быстро отвели взгляд, однако Майло и Чен продолжали глазеть, словно у меня на лбу только что вырос сияющий рог. Я игнорировал их, пока мог, а затем сделал вид, что кручу воображаемую ручку, разворачивая средний палец правой руки. Когда он наконец распрямился во всю длину, оба, похоже, поняли намек и отвернулись.

Я достал свой квантком и набрал номер мобильника мамы, но меня не соединили. На экране появилось сообщение о том, что доступ к гражданским телефонным сетям по-прежнему ограничен.

Я со вздохом прикрепил квантком к запястью.

Через несколько минут мы взлетели. Как и раньше, полет был идеально гладким, даже когда шаттл ускорился, чтобы преодолеть земное притяжение. Постепенно небо за окном стало превращаться из голубого в черное как смоль.

На этот раз, когда мы добрались до границы тьмы, шаттл не стал падать обратно на Землю. Мы двигались прямо в космос. Как и во время моего первого полета, сила тяжести внутри корабля ни на секунду не изменилась. И когда я закрывал глаза, мне казалось, что мы стоим на месте. Однако мы летели с такой огромной скоростью, что уже через несколько минут вся Земля была видна целиком. Я с самого детства мечтал увидеть это.

Я смотрел на сверкающий бело-голубой шар, на котором жили все, кого я любил. Я вглядывался на разрывы в слое кружащихся облаков, пока не нашел западное побережье Северной Америки, а затем знакомый залив Портленда, едва различимый. Я вдруг понял, как далеко я сейчас от дома – который с каждой секундой удалялся.

Вот за что мы сражаемся, подумал я. Вот что они хотят у нас отнять.

Я прижался лицом к стеклу окна. Луна сияла в темноте сероватой электрической лампочкой. Всю свою жизнь я верил в то, что после полета «Аполлона» в 1972 году ни один человек не ступал на ее поверхность. А теперь я сам направлялся туда, на борту корабля, сделанного по технологиям инопланетян, – чтобы встретить отца, которого никогда не видел. Какой он сейчас? Что он скажет, увидев меня? Как я отреагирую?

Напротив меня Дебби склонила голову и сцепила руки, лежащие на коленях. Закрыв глаза, она беззвучно шевелила губами.

– Что ты делаешь? – спросил Майло с неподдельным любопытством.

Дебби тихо шепнула: «Аминь», затем открыла глаза и посмотрела на него.

– Очевидно, я пыталась молиться.

– Ты молилась? – Голос Майло буквально сочился сарказмом. – Кому?

Дебби недоверчиво уставилась на него.

– Иисусу, нашему Господу и Спасителю, разумеется.

– Ах да, конечно, – усмехнулся Майло. – Только один вопрос, церковница: в какой части Библии Иисус предупреждал нас о вторжении инопланетян? Этот стих я наверняка пропустил.

Дебби бросила на него яростный взгляд и открыла рот, чтобы ответить, но вопрос, похоже, так ее разволновал, что она не могла найти слов.

А вот Ворди – могла.

– «Пятый Ангел вострубил, – процитировала она, глядя Майло прямо в глаза, – и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя».

– Какой еще кладязь? – Майло перестал улыбаться. – Ты о чем вообще, детка?

Меня в детстве учили, что религия и миф – в общем, одно и то же, однако слова Ворди меня напугали. Ее цитата вызвала в моем сознании жуткое пламя и дым, клубящиеся у дверей «Хрустального дворца», изуродованных огнем лазеров.

– «И поклонились дракону, который дал власть зверю, – продолжала она, – и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?»