Армада

– Этого только не хватало. Убирайтесь!..

Психолог повиновался. На цыпочках он прокрался к лифту, обогнув по пути командиров башен. Напыщенные дураки не обратили на прошмыгнувшую мимо букашку никакого внимания.

«Тем лучше, – расстроенно подумал Главный психолог. – Кто знает, что на уме у этих дуболомов».

Ему не очень нравилось свое положение. С легкой руки хитрого беса Главврача начав диктовать старику собственные соображения, он чувствовал на себе гневные взгляды отодвинутых в тень флаг-офицеров. Но отступать было поздно. Новоявленный советник проскользнул в зевнувший лифт и упал на семьдесят четыре метра – к черным робам вахтенных и раскаленной дымящейся палубе.

– Наш Цезарь так ничего и не понял! – в тот же вечер сокрушенно поведал Психолог Главврачу, принимая из его рук полную мензурку. – Проспал все время, пока я метал перед ним бисер! Боюсь, что с этим бревном у нас ничего не получится.

– Поживем – увидим, коллега! – был ответ.

Вентиляторы «Убийцы», пущенные на полную мощность, с трудом разгоняли неподвижный горячий воздух на мостике.

– Эхолоты не могут достичь дна, – вновь доложил Адмиралу Главный штурман.

Подобное уже никого не удивляло. Ошалевший от аномалий Главный метеоролог в конце концов выдвинул следующее предположение – по его гипотезе земной шар потерял свое ядро и превратился в сплошной водный сгусток. По глубокому убеждению метеоролога, теперь все на планете на сто процентов состояло из воды. Правда, каким-то совершенно необъяснимым образом продолжали существовать магнитные поля.

– Курс – норд! – упрямо приказал Адмирал. – Тому, кто увидит первый айсберг, – неделя, свободная от вахт и приборок, плюс адмиральский паек в течение месяца. Лично от себя выставляю ящик настоящего кубинского рома.

Метеоролог со Штурманом удалились – на посту возле рубки остался переминаться с ноги на ногу морской пехотинец.

– Сынок! – позвал Адмирал, не оборачиваясь. – Подними-ка из каюты сюда мою походную койку! И бритвенный столик тоже!

Поначалу не о чем было волноваться. В отведенное уставом время оркестры, выстроенные на шканцах, наяривали мазурки. Учения шли за учениями. Первогодков изматывали до одури. Склянки отбивались. Старое доброе «На флаг и гюйс смирно» звучало каждый день. Священники клеймили самоубийство. Окончательно перебравшийся в рубку Адмирал покачивался в кресле – он явно что-то обдумывал. Между тем Армада послушно рвалась на Норд, вода кипела, аномалии нарастали. С «Отвратительного» обнаружили двухголового кита, который преспокойно пасся какое-то время на виду у всего флота. Огромная серая туша уродца пускала колоссальный фонтан, окатывающий часового возле флага. Не успели поразиться этому Тяни-Толкаю, как днем с неба посыпались огненные камни. Однако, не обращая внимания на дневные фейерверки болидов, боцманматы по прежнему гоняли по палубам «салаг». То здесь, то там с кораблей многоголосо рявкало «Наш славный флот не подведет державу» и раздавался дробный топот матросских ботинок.