Армагеддон

Хайнц удивленно взглянул на писаря, поспешно опустил глаза и уткнулся в распечатки. Вроде все нормально. Клоц, несмотря на его кропотливость (а может, именно благодаря ей) всегда исполнял документы очень тщательно и аккуратно. Так что гауптман Риу никогда не имел проблем с отчетностью, как, например, майор Хейнрих, которому страшно не везло на писарей… Нет, что-то сегодня вся эта цифирь совершенно не лезет в голову. Хайнц торопливо свернул распечатки, для очистки совести еще раз спросив у Клоца:

— Все проверил?

— Так точно, герр гауптман.

Хайнц кивнул и, развернувшись, втиснулся в старенький командирский «гелендваген» с трехлитровым дизельным движком. Боже, как в наше время можно ездить на таких машинах? Но, с другой стороны, чего еще можно было ожидать? Ведь их резервная дивизия формировалась и оснащалась техникой со складов военного резерва, а, как гауптман Риу прочел на прошлой неделе в «Бильд», эти самые склады последний раз обновлялись лет двадцать назад. Ну еще бы, кто вообще мог предположить, что в Европе может разразиться полномасштабная война?

— В штаб, герр гауптман?

Водитель, капрал Штайнер, уставился на своего ротного, нервно постукивая пальцами по рулю. Хайнц нахмурился — и этот тоже…

— В штаб, Генрих… и прекрати так нервничать.

Капрал Штайнер торопливо кивнул и цапнул ключ, торчащий из замка зажигания. «Гелендваген» взвыл стартером. Гауптман. Риу раздраженно нахмурился:

— Я же сказал — перестань нервничать!

— Да, герр гауптман, — виновато пробормотал водитель, но в следующий момент так резко отпустил сцепление, что машина прыгнула вперед, и Хайнц чувствительно ударился затылком о жесткий подголовник. Да что за дьявольщина!

В расположение роты Хайнц вернулся только под вечер. Когда «гелендваген», рыча стареньким дизелем, остановился у штабной палатки, весь наличествующий состав высыпал на улицу. Хайнц выбрался из машины и, окинув взглядом свое разновозрастное воинство, сморщился. О майн гот, ну как можно воевать с людьми, которые так откровенно боятся… противника (назвать русских врагами у него как-то не поворачивался язык)?!

— Капрал Клоц!

— Яволь, герр гауптман!

Хайнц небрежным жестом протянул ему подписанные в штабе бумаги:

— Вот, составьте со старшиной наряд-заявку. Завтра поедете в Берг получать недостающее имущество, а послезавтра надо подготовить заявку на боеприпасы вот по этой форме. — Он криво усмехнулся. — На наших складах почему-то не оказалось патронов для крупнокалиберных пулеметов, калибр 12,7 мм, но наши союзники (вся рота явственно ощутила сарказм, с каким он произнес это слово) радушно решили с нами поделиться. Так что послезавтра я со старшиной поеду на американскую военную базу в Гроскугельсдорфе.

В толпе послышалось сдавленное ворчание:

— Вот пусть сами бы и воевали… патронами они с нами делятся… чтоб у них «хвосты» поотсыхали, «благодетели»…

В принципе подобные разговоры надо бы было немедленно пресечь, но гауптман Риу лишь стиснул зубы и нырнул в свою палатку. Что говорить об этих призванных из запаса бюргерах, если у самого командира полка оберста Нагеля на столе стоит многозначительный сувенир — пресс-папье с портретом Гудериана и красноречивой надписью «Мы забыли о Бисмарке». Подобного рода сувениров за последние полгода появилось видимо-невидимо. Германия не хотела воевать с Россией и… не могла этого не делать. Поскольку, во-первых, американцы очень жестко поставили перед союзниками по НАТО вопрос о «превентивной защите», а во-вторых, германская экономика уже третий год находилась в состоянии перманентного и жестокого кризиса, вызванного, в первую очередь, неудержимой экономической экспансией русских. И остановить эту экспансию каким-либо иным путем уже не представлялось возможным.