Армагеддон

Ким замер. Это было что-то новенькое. Традиции приглашать на выпуски Терранского университета наиболее отличившихся выпускников прежних лет было уже лет десять. Число приглашенных точно установлено не было, но, как правило, почетных гостей насчитывалось около пяти тысяч человек. То есть около пятисот на факультет. Церемонию вручения магистерских дипломов, как правило проходящую на центральном стадионе (а куда еще можно было загнать такую прорву народа?), гости наблюдали с трибуны для почетных гостей Императора вперемешку с родителями, представителями общественности и иными приглашенными, а затем расходились по факультетским банкетам, столы для которых накрывали прямо на центральной аллее. Но ни о каких ужинах в Терранском дворце Ким никогда не слышал:

— Ужин?

— Да. Его Величество хочет обсудить некоторые вопросы.

— Там будет кто-то еще?

Казаков улыбнулся:

— Да, человек семьдесят. Большая часть — терранцы. Из нашего выпуска — человек двенадцать, Пушелев, Коломиец, Георгадзе, Мотовилин с факультета промышленных инженеров, кстати, Пивень тоже будет. Если мне не изменяет память, в «белый лист» его рекомендовал именно ты.

Ким кивнул. Генерал-майор Пивень терранцем не был, а был командиром Кантемировской дивизии. Он стал генералом в тридцать шесть лет во многом благодаря Киму. Хотя сам об этом не подозревал. Перед каждым терранцем, где бы он ни работал, была поставлена задача замечать перспективных людей из числа тех, с которыми они сталкивались по работе и в жизни, и давать о них информацию в канцелярию Императора. Ким столкнулся с Пивнем десять лет назад, когда только что получил свои первые в жизни звездочки. Тот прозябал на должности начальника штаба батальона, поскольку был слишком хорошим начальником штаба, чтобы комбат мог позволить себе его лишиться, отпустив майора Пивня в академию, и слишком независимым и шершавым на язык, чтобы добиться этого обходными путями. К терранцам он в то время относился настороженно, не совсем понимая, почему толковые гражданские ребята с очень приличным «верхним» образованием соглашаются идти служить в армию на сержантские должности. Так что каких-то близких отношений между ним и Кимом так и не сложилось. Но благодаря рекомендации Кима он попал в «белый лист», и потому на следующий год ему, к удивлению всех окружающих, пришел персональный вызов в академию. А потом он вообще резко пошел вверх. Возможно, Пивень до сих пор гадал, с чего это судьба вдруг повернулась к нему лицом, а может, уже не гадал, мало ли на свете людей, готовых объяснить свой успех лишь собственными заслугами.

— Форма одежды?

— Да в общем любая. Кто-то придет в погонах, а кто-то в штатском. Так что решай сам.

Ровно в семь Ким в цивильном английском костюме и белой сорочке вылез из такси у ажурной ограды парка Терранского дворца. Десять минут неторопливого шага по дорожке — и он легко взбежал по ступенькам третьего бокового подъезда и вошел в распахнутые двери. В небольшом холле, где уже толпилось около двух десятков человек, его встретил дворецкий Сулейман. Они обменялись привычным для любого терранца рукопожатием, после чего Сулейман повернулся «к остальным присутствующим и чинно возгласил:

— Господа, Его Величество ждет вас…

Ужин был скромным, всего две перемены блюд, а из спиртного только сухое красное. Так что процесс неспешного поглощения пиши, в начале прерванный пятью традиционными для военных тостами, а затем потекший плавно и не прерываясь, закончился спустя полтора часа. Когда подали кофе (знаменитую йеменскую робусту), Его Величество сделал знак рукой, и все разговоры за столом умолкли.

— Господа, прошу прощения, что прерываю процесс вашего дружеского общения, но я собрал вас, чтобы сообщить о некоторых изменениях, которые ожидают наши Вооруженные силы в ближайшем будущем.

Офицеры замерли, напряженно ловя каждое слово своего Императора.