"Не дерзи!" — закричала Карла. Ее глаза широко раскрылись, и из них полыхнуло жаркое пламя, которое так пугало Фрэнни в детстве. Она встала и подошла к каминной доске. На каминной доске, прямо под кремневым ружьем, лежал толстый фолиант для вырезок. У Карлы было хобби — составлять генеалогическое дерево своей семьи. Вся ее семья была записана в этой книге… по крайней мере, вплоть до 1638 года, когда наиболее древний из известных ее предков поднялся над безымянной толпой лондонцев на достаточно долгий срок, чтобы его успели занести в какие-то очень старые церковные книги под именем Мертона Даунза, вольного каменщика.
Теперь она прикасалась пальцами к этой книге с таким трудом собранных имен, к этой обетованной земле, куда не мог вторгнуться ни один враг. Интересно, нет ли там где-нибудь воров? — подумала Фрэнни. Алкоголиков? Матерей, не состоявших в браке?
"Как ты могла так поступить со мной и с отцом?" — спросила она наконец. "Это был этот паренек Джесс?"
"Это был Джесс. Джесс — отец ребенка".
Карла вздрогнула при слове "отец".
"Как ты могла так поступить?" — повторила Карла. "Мы сделали все, чтобы вывести тебя на правильный путь. Это просто… просто…"
Она закрыла лицо руками и начала плакать.
"Как ты могла
Слова растворились в рыданиях. Она оперлась на каминную доску, одной рукой прикрывая глаза, а другой продолжая водить по зеленому коленкоровому переплету. Дедушкины часы продолжали тикать.
"Мама…"
"Не говори мне ничего! Ты уже достаточно сказала!"
Ноги Фрэнни одеревенели. Слезы начали течь у нее из глаз, ну и пусть текут; она не позволит этой комнате еще раз одержать верх над ней. "Я пойду".
"Ты ела за нашим столом!" — неожиданно крикнула Карла. "Мы любили тебя… и поддерживали тебя… и вот что мы получили в награду! Дрянная девчонка!
Ослепленная слезами, Фрэнни споткнулась. Правая нога ее зацепилась за левую лодыжку. Она потеряла равновесие и упала, раскинув руки. Головой она ударилась о кофейный столик, а одной рукой сбила вазу с цветами. Ваза не разбилась, но на ковре расплылось темное пятно.
"Смотри, что ты наделала!" — закричала Карла почти торжествующе. Слезы проложили дорожки на ее лице, вымазанном косметикой. Она выглядела осунувшейся и полубезумной. "Смотри, что ты наделала, ты испортила ковер, ковер твоей бабушки…"
Фрэнни сидела на ковре, изумленно потирая голову, все еще плача и желая сказать своей матери, что это ведь обычная вода, но нервы совсем изменили ей, и уверенности не было.
"Каков будет ваш следующий шаг, мисс? Собираетесь оставаться здесь? Думаете, мы будем содержать и кормить вас, а вы будете шляться по городу? Так, я полагаю? Ну уж нет! Нет! Я этого не потерплю!"
"Я не хочу здесь оставаться", — пробормотала Фрэнни. "Неужели ты думаешь, что я останусь?"
"И куда же ты отправишься? К нему? Сомневаюсь".
"К Бобби Ренгартен в Дорчестере или к Дебби Смит в Самерсворте, я думаю". Фрэнни медленно собралась с силами и встала. Она продолжала плакать, но и сама уже стала выходить из себя. "Впрочем, это не твое дело".
"Не мое дело?" — эхом отозвалась Карла, все еще с вазой в руках. Лицо ее было белым, как пергамент. "Не
Она ударила Фрэнни по щеке, и ударила сильно. Голова Фрэнни откинулась назад. Она перестала потирать голову и принялась потирать щеку, недоверчиво глядя на мать.
"Вот твоя благодарность за то, что мы отправили тебя в приличный колледж", — сказала Карла, обнажая зубы в безжалостной и пугающей ухмылке. "Теперь ты
"Я не собираюсь выходить за него замуж. И я не собираюсь уходить из колледжа".
Глаза Карлы расширились. Она уставилась на Фрэнни, как на сумасшедшую. "Что ты несешь? Аборт? Ты собираешься сделать аборт? Мало того, что ты шлюха, так ты еще решила стать и убийцей?"
"У меня будет ребенок. Мне придется перенести весенний семестр, но я смогу кончить следующим летом".
"А на какие шиши ты думаешь кончать? На
"Как-нибудь выкручусь", — мягко сказала Фрэнни.
"В тебе нет ни капли стыда! Ты думаешь только о себе!" — закричала Карла. "Боже, что будет со мной и с твоим отцом! Но тебе до этого нет никакого дела! Это разобьет сердце твоего отца и…"