Армагедец

— Вы представляете, каким терпением нужно обладать, чтобы не выкинуть нас всех подальше от своих детей? — продолжила общий разговор когнитолог. — Жаль, что Кёниг не дожил до того момента, когда стало ясно, что именно он спас нас всех от неминуемой беды. Если бы что-то плохое произошло с маленьким, то нам всем пришлось очень и очень скверно.

— Я сейчас отобью горлышко, — с людоедскими интонациями пригрозил физик, и Райли пришлось спасать многострадальную бутылку. Он держал ее в вытянутой руке и пытался возможно отчетливее представить, как пробка медленно выходит из горлышка… На глазах изумленных присутствующих цилиндр пробки начал, медленно вращаясь, подниматься и, наконец вывернувшись из горлышка, упал на песок.

В повисшей над группой астронавтов тишине издалека едва слышно донесся показавшийся чуть насмешливым звон серебряных колокольчиков.

— Райли! — начал было предложение физик, но Элисон перебила его.

— Я поставила диагноз, — заявила она. — Мы снежные люди, мы йети, и мы для них открытая книга. Единственно, чем мы отличились от своих предшественников, так это бутылкой коньяка. Смешно…

— Так что, состоялась наконец встреча цивилизаций? — неловко продолжил разговор пилот-командир, на которого все обратили теперь уже сожалеющие взгляды.

— Да, я тоже думаю об этом, — подтвердил кибернетик. — Мы им просто неинтересны. Этим даже можно гордиться, наверное…

— Молодцы мы, все же раскусили задачку. Так и доложим на Земле: «Ребята, мы космические неандертальцы. Кёнигу нужно поставить памятник, а нам перед выходом на пенсию выдать премии», — Ангелов разливал золотистый напиток в разнокалиберные стаканчики. — Давайте выпьем за тяжелую долю неандертальцев в Космосе.

— Быть может, наши далекие потомки точно так же…

— Будут весело водить за нос исследователей, принадлежащих к другим цивилизациям, — подхватила когнитолог и храбро сделала глоток. — Фу, какая же это…

— Прелесть, — вновь захватил инициативу в свои руки Ангелов. Коньяк был выпит, за импровизированным столом восстановилась тишина, а с океанского берега слышались переливы серебряных голосов, но никто из присутствующих уже не собирался «мешать жить» детям другой, непостижимо великой цивилизации.

В тот же вечер исследовательский лагерь был свернут окончательно. В посадочный модуль погрузили все, до мельчайшей детали. Последним на борт был занесен командирский гамак. Ангелов и Райли стояли рядом в проеме люка, бросая последний взгляд на местность, которая несколько месяцев служила им домом.

— Райли, только без дураков, вы ведь знали, чем это закончится? — сказал физик, пользуясь тем, что их никто не слышит. — Откуда у вас этот диск, из-за которого, как я понимаю, и произошло… «пришествие». Что рассказал Кёниг?

— Да, в общем, ничего особенного, — признался пилот-командир, — мы выпили много пива в тот вечер. Он пустился в воспоминания, а я всегда был неплохим слушателем, особенно когда собственный язык едва ворочается. Знаешь, как они заманили этого людля? — задал он вопрос и, не ожидая ответа, продолжил: — Они переделали оборудование так, чтобы закрывать магнитным полем небольшое пространство, но напряженность его довели до каких-то несусветных значений…

— Райли, я все это прекрасно помню, — не выдержал Ангелов, — я знаю их отчет наизусть, он мне в цвете снится.

Физик нетерпеливо теребил свою бородку.

— Они тщательно замаскировали эти самые генераторы, а на видное место положили китайские головоломки, простые, из проволоки, ну, этот самый людль и попался…

— Вы надо мной издеваетесь, — не выдержал Ангелов, — да гори огнем отчет второй экспедиции. Что сказал Кёниг? Он всегда что-то скрывал, правда, ну не скрывал, а не договаривал… — добавил он примирительно.

— Он действительно был ближе всех к генератору, а когда все это произошло, то у него в руках осталась эта штука, подарок, может быть. Кёниг предполагал, что это устройство для связи или маяк. Для активизации достаточно едва сдавить его.

— А вы пробовали это делать на Земле?

— А как же, — живо ответил Райли, не обращая внимания на выражение лица собеседника, — на Земле эта штука не работает.

— Это же какая энергия должна быть… Погодите. Но тогда… Похоже, они и со временем сделали то, что мы только-только научились делать с пространством. Неужели вы ничего не помните из того разговора, ведь было, должно было быть что-то важное, самое главное.

— Да, когда пиво немного выветрилось из моей головы, я напрямик спросил Кёнига, почему он сделал это, зачем отпустил людля…

— Ну, — торопил собеседника Ангелов, понимая, что сейчас прочитает последнюю страничку этой давней истории, — так что же он ответил?

— Я тогда не совсем, не до конца понял. Он сказал, что услышал тихий детский плач…

То, что видишь, напиши в книгу [18]

(Из сборника «Каникулы в Нигде»)