Армагедец

И потому не было ничего удивительного в том, что только после выхода нескольких статей в рамках проекта «Наследие», статей, которые невероятно раздвинули представления и возможности нейрофизиологии, в старой квартире начали раздаваться звонки.

— Здравствуйте, Тим, — с нескрываемым восторгом почти кричал с риском рассыпаться от усилий старенький профессор из Филадельфии в разговоре с Арчи, будучи абсолютно уверенным, что говорит с внуком великого Эзери и соавтором статей, — это невероятно, это прорыв…

Арчи принимал поздравления за сына, отбивался от журналистов, разговаривал с коллегами. Шестилетний Тим большею частью пропускал эту суету мимо ушей, как обычно, на долгие часы запираясь с Вителли в кабинете прадеда.

Джанкарло за прошедшие годы изменился до неузнаваемости. Он заметно похудел, что, безусловно, пошло ему на пользу, обзавелся тонкими щегольскими усиками и навечно водрузил на крупный нос очки. Он упорно сторонился журналистов, выбирался в университет, чтобы прочитать лекции, на которые сбегались студенты, свои и чужие, и вновь скрывался в лаборатории. Такое поведение бесконечно поражало тех, кто знал его в прошлом. За Вителли отбивалась супруга, она принимала поздравления, кормила многочисленных визитеров непременной лазаньей и рассказывала, что ее супруг с головой ушел в работу.

Однако, несмотря на все усилия, информация о гениальном ребенке распространялась и в ученом мире стали ходить удивительные, просто невероятные слухи. Даже достаточно близкие знакомые находили странным то, что авторами статей значились Арчи и Тим Эзери и Джанкарло Вителли. Да, всем известно, что младший Арчи получил надлежащее образование, но по стопам деда не пошел, состоявшись в журналистике, но Тим… Одним словом, ситуация не только выходила из-под контроля, но становилась критической.

Взрослые сидели в гостиной, пили охлажденное белое вино, кувшин которого прихватил Вителли, и вели серьезную беседу. Мальчишка гонял мяч во дворе со сверстниками, и, выйдя на балкон, можно было услышать его звонкий голос.

— Боюсь, еще немного, и кто-нибудь докопается до истины. Может быть, не нужно было указывать его имя? — аккуратно надкусывая сыр, говорил молодой Арчи.

Джанкарло совсем недавно, хотя и весьма скромно отметивший 55-летие, с негодованием отверг это мнение.

— Малыш работает по-настоящему. У него стоящие мозги, — он на секунду смешался, — мальчишка мыслит, как истинный Эзери.

— Я думаю, что настало время рассказать ему правду. Будет совсем скверно, если он прочитает о себе в статье какого-нибудь недоумка.

Арчи серьезно беспокоился о том, как отразится на психике сына такое развитие событий. Вителли, усердно жующий сыр, согласно кивнул.

— Как ты думаешь, Карин? — обратился Арчи к супруге.

— Нас недавно фотографировал какой-то папарацци, когда мы бродили по супермаркету. По-моему, Тима это ничуть не насторожило, хотя не понравилось. Может быть, он решил, что виновница происшедшего я? — Карин сказала это, но по тону чувствовалось, что она и сама сомневается в справедливости такого предположения.

— Вряд ли, — подтвердил ее сомнения Вителлли, наконец управившись с сыром, — вы не можете представить насколько ясно и легко он мыслит. Я вам говорю честно, он бы дал несколько очков вперед прадеду. Точно, точно, — добавил он, поймав недоверчивый взгляд собеседника и прижав для убедительности руку к сердцу — Дядя Джан, — сбиваясь на привычное с детства обращение и пользуясь тем, что они остались наедине, сказал Арчи, — может, вы побеседуете с ним? Ведь столько времени проводите вместе, хотите, и я буду присутствовать?

Звонок в дверь прервал разговор. Тим, раскрасневшийся, в мокрой рубашке, со взъерошенными волосами, влетел в комнату, поздоровался торопливо и не стесняясь эмоций громко продолжил, словно был еще во дворе:

— Это точно пенальти, как косой меня скосил. Мама, где йод?

Только тут взрослые обратили внимание на обширную ссадину на левом колене и бедре.

— О Господи! — Карин всплеснула руками, едва не выронив еще теплое печенье, красиво разложенное на блюде. — Тебе очень больно?

— Ерунда! О, это мое любимое! — И с детской непосредственностью полез за печеньем грязными руками.

— Ну, что я говорю, — продолжил Арчи, когда супруга, не успев отнять сладкое, увела сына в ванную комнату умываться и обрабатывать ссадины, — во всем остальном он абсолютно нормальный мальчишка. Не могу себе представить, как он отнесется к правде, когда ее узнает.

Вскоре Тим появился в гостиной чистенький, в свежей рубашке и с обработанными йодом ссадинами. Футбольные эмоции уже отошли на задний план. Уселся в кресло, предварительно подтащив его к столу, нашел чистый стаканчик, налил немного вина из пузатого крестьянского кувшина, почмокал губами, пытаясь распробовать.

— Вителли, а ведь в прошлом году молодое вино было интересней, хотя… — Он неторопливо взял кусок сыра, положил его на печенье и не раздумывая отправил в рот. — Что вы сидите, словно заколдованные, что-то произошло?

— Нет-нет, — поспешно ответил молодой Арчи.