Армейская пора (Лыжню! – 2)

Я же почти смеялся, естественно, в душе. Такая простая ситуация, а довели до абсурда. Разборку, конечно, уже прекратили. Однако ведь надо спасать Малова. Обычный дед с дерьмовым, но простым характером. И доводить ситуацию до крайности не стоит. Если его накажут, даже вышвырнут из учебного центра, плюсов я не вижу. А вот минусов много, как для меня, так для всей роты.

Дождался паузы в невнятной речи старшины, озабочено потянул:

— Да-а, дела, хорошо хоть вовремя заметили, да, товарищ сержант? Не то шлепнулись бы при проверяющим. Но теперь автомат вроде бы в рабочем состоянии. Проверяйте еще сами, вы гораздо опытнее и смекалистее.

Малов прервал свою бессвязную лабуду, вопросительно посмотрел на начальника учебного центра:

— Разрешите, товарищ полковник, помочь ефрейтору Ломаеву?

И затем притих. Если Назаров скажет ДА, значит он простил его косяк. Хотя лично я был твердо уверен — косяк был не в промахе старшине роты, а в неудачной попытке сломить меня. Ну и пусть, ведь знаю об этом не только я, но и старослужащие. И, похоже, офицеры, зримо догадывались, не дураки.

А вот если полковник не просто откажет, но и еще зло посмотрит, тогда Малову хана и его три оставшихся месяца будут чернейшим периодом в жизни. Впрочем, еще не надо об этом. Зачем Назарову знать пургу под самым приходом Кожедуба? Тем более, он может загнать его в нокаут буквально парой спокойных слов

Начальник центра, похоже, думал примерно так же. Нет, он дал многозначительную паузу, та что Малов сначала побледнел, потом покраснел в преддверии репрессивного будущего. Потом согласился, но таким тоном, что лучше бы отругал.

Впрочем, старшина роты воодушевился. У него появился некоторый шанс, надо лишь поднапрячься. Все в твоих руках, как говорится!

Я же смотрел на ловкие, проворные руки старослужащего и сравнивал его умение сборки — разборки со своим. Пожалуй, с технической стороны, я провожу не хуже (как минимум), а вот с художественной он. Показать, примерно подучить Малов замечательный мастак. Сразу видно — огроменный опыт.

Даже полковник Назаров заметно смягчился, глядя на манипуляции старшины с автоматом. Малов уже стоял по стойке смирно с АКМ, показывая, что он сборку завершил, а начальник центра стоял и, видимо, решал — простить или не простить. Наконец решил:

— Старшина роты Малов за непорядки с оружием в роте объявляю вам выговор, — потом добавил: — устно. За сутки проверить состояние наличных автоматов Калашникова, об исполнении донести.

Малов тихонечко выдохнул воздух. Я лично, стоя рядом, услышал тихий свист. Потом старшина, как положено, доложил:

— Слушаюсь, товарищ полковник!

— А теперь, ефрейтор Ломаев, продолжить примерную стрельбу из АКМ. Мы ведь за этим прошли, а неразгильдяйством Малова следить. Правильно?

Кто бы мог подумать! Взял протянутый старшиной автомат, приготовился набивать магазин патронами, но тут Назаров остановил, дал новую вводную:

— Старшина роты Малов, внимательно следите за ефрейтором Ломаевым и озвучивайте каждую ошибку, — пояснил уже мне: — бьюсь об заклад, что маршал авиации захочет проверить подлинность снайперского значка. Если он еще останется. Имей в виду, не сдашь квалификацию, значок отберу. Мне только стеснятся за тебя не хватало.

Получив, таким образом, заряд стимуляции продолжил набивать магазин автомата. Как и положено, четырнадцать патронов — пять пристрелочных по-моему предложение девять контрольных, в зачет.

Лег, сразу получил замечание — неправильно лежат ноги. Ну да, на курсах главным образом проверяли положение тела, влияющее на итоги стрельбы. Поэтому руки ставились правильно, а на ноги я просто не обращал внимание.

Пристрелочные бил не для меткости, а что бы отметить особенности. Я уже в прошлой жизни видел самые разные автоматы. И разно если они сломанные, скажем, прицел сбит или ствол неправильно стоит. Тут только с оружейному мастеру необходимо идти.

А если оружие берет в сторону при выстреле, или курок ходит туго, или, скажем, прицел чуть-чуть сбивает вверх? Вроде бы автомат рабочий и в обычных условиях претензий не вызывает, а вот при контрольной стрельбе может подвести.

После пяти выстрелов Малов принес мишень. Как бы нехорошо, старослужащий молодому помогает. Но тут все по уставу, стреляющий может пройти к стенду только после окончания стрельбы. А до этого только помощник. Причем неважно добровольный или обязательной.

Впрочем, свое ПФЕ он нашел сразу. Даже продолжил начальнику центра снять меня с процесса стрельбы. Надо же — только одна десятка, по одной девятке и восьмерке, и две тройки. Было бы от чего закручинится, если бы я не знал, что всего лишь проводил аттестацию автомата.

Поэтому на вопросительный взгляд Назарова спокойно ответил:

— Цыплят по осени считают, товарищ полковник. Ведь контрольные выстрелы на зачет еще не произведены.