Армейская заповедь

Когда Ильич был маленький – он был фанат
«Металлики»,
Ходил в штанах он клетчатых, а «Битлз» не любил.
Когда Ильич был маленький, он не дружил со Сталиным.
Ему сказала мама, что Сталин имбецил.
Когда Ильич был маленький, любил пугать он
стареньких,
Он прям у них над ухом любил кричать «атас».
Когда Ильич был маленький, он променял на валенки
Кроссовки иностранные с названьем «адидас».

Несколько разгоряченных поклонников «локомотивного рок-н-ролла» отплясывали на специальном танцполе рядом с эстрадой. Водорезов же восстанавливал в памяти строчки из своей курсантской юности.

Когда Ильич был маленький, он помогал пожарникам.
Он сжег сто два коттеджа и сорок казино.
Когда Ильич был маленький, в плите сушил сухарики
И громко грыз потом их в театре и в кино.

«Локомотив» буйствовал, но с рельс при этом не сходил. Музыканты играли ритмично, не сбиваясь. Барабанщик периодически украшал ритмику интересными переходами и дробным боем по малой тарелке.

Когда Ильич был маленький – он был фанат
«Металлики»,
Шуры и Димы Маликова,
Медведевой Наталии,
ХэЗэ и Леши Заева,
Брейк-данса и «Аквариума»
И группы «Роллинг Стоунз».
Такой Ильич был маленький, хорошим был он пареньком,
А вырос, стал он дяденькой, известным...

Музыканты откланялись и взяли паузу. Шумилов толкнул под столом Водорезова и негромко произнес:

– Кажется, он здесь.

– Гоша? – столь же негромко переспросил Николай.

Дмитрий молча, с укоризной посмотрел на него. В самом деле – задавать вопросы во время оперативного рейда...

– Сейчас он подойдет к нам, – продолжил Дима. – Разговор буду вести я. Ну а ты... Как говорится, по обстановке.

Диспозиция ясна. Шумилов задает вопросы, а Николай...

А Николай – ниндзя.

Дима поднялся со своего места и направился в сторону туалетных комнат. Шел он размашисто, точно был уже порядком нагружен сорокадвухградусным коньяком. Почти у самого туалета Шумилов столкнулся с одним из официантов. Дима что-то быстро произнес, тот с виду никак не отреагировал...

Посещать туалет Шумилов раздумал и вернулся на место. Не прошло и пяти секунд, как к их столику приблизился тот самый официант. Он и в самом деле был без каких-либо особых примет.

– Что за проблемы? – довольно хмуро спросил он.

– Проблемы у тебя, Гоша, – ответил Шумилов.

В этот момент Николай незаметно для окружающих ухватил два Гошиных пальца специальным захватом. Если официант попробует сделать резкое движение, пальцы непременно будут сломаны. Скатерть, бокал с напитком и чуть приподнятая салфетка надежно скрывали все это от посторонних глаз.

– Корнея завалили, – продолжил Дима.

– Не понимаю.

Николай чуть усилил захват, и Гошина физиономия заметно дернулась.

– На нас хотят это дело спихнуть, – пояснил Шумилов. – А мы знаем, что Корней твои заказы выполнял. Точнее, ты посредничал, а он сирот[10] бомбил... Кто твой хозяин, Гоша?

– Хозяин, – повторил Гоша отрешенным голосом.

– Хозяин, Гоша, хозяин, – поторопил официанта Шумилов.

«Локомотив» тем временем вновь отправился в дорогу. Ударник врезал по ведущему барабану и одновременно по малой тарелке. Лидер-гитарист взял оглушительный, усиленный дисторшеном аккорд. Если бы Гоша что-то и ответил, то Шумилов и Николай вряд ли это расслышали бы. Однако в ту же секунду не успел смолкнуть гитарный аккорд и вступившая в дело большая тарелка, как вдребезги разлетелся бокал со смородиновым соком, стоявший рядом с тарелкой Водорезова. Барабанщик бил по ведущему, бочка вступила в поддержку бас-гитары, и в этот момент взорвался осколками бокал Шумилова.

– Руку мою отпустите, – довольно внятно произнес тем же отрешенным голосом Гоша.

Музыка между тем стала чуть тише, потому что Алтайцев запел «Остров снов», весьма популярную в конце восьмидесятых рок-балладу. Николаю ничего другого не оставалось, как отпустить официанта. Бокалы разнесли снайперские выстрелы, это было яснее ясного. Водорезов с Дмитрием были на мушке, оба – без пяти секунд покойники. Гошу прикрывает стрелок высокого класса. Выстрелы подгадал под наиболее громкие аккорды «Локомотива».

– Помалкивайте, господа хорошие, – произнес Гоша и нагнулся убирать осколки. – За посуду фирма заплатит, но вас попрошу отсюда.

Окружающие ничего не заметили. А если и заметили, то решили, что изрядно подвыпившие клиенты побили посуду, не более того.