Армейская заповедь

– Терпеть не могу курящих женщин, – честно сказал Водорезов.

– Правильно делаешь, – произнесла она и тут же, затушив сигарету, бросила ее под стол.

– Так лучше, – кивнул Водорезов и продолжил: – Мне еще не приходилось видеть дам твоего типа с сигаретой.

– Какого такого типа? – насторожилась Нелли.

– Ну, вроде как... аристократка или графиня какая-нибудь...

– Графиня – она и есть аристократка... Комплименты ты делать не умеешь... Господи, о чем это мы... Тебя и Катьку ведь только что чуть не...

Нелли не договорила, ее губы задрожали, голос оборвался. Она неожиданно уткнулась Водорезову в грудь и зарыдала. Совсем как напуганная, обиженная девчонка, а вовсе не хладнокровная и язвительная бизнес-дама. Только теперь Николай понял, что она пережила все происходящее куда острей, чем та же Катя, которая уже улыбалась. И перепугалась Нелли не столько за себя, сколько за подругу, за всех... Поэтому сейчас ее так колотило.

– Все в порядке, все живы и здоровы, – зашептал Николай в самое ушко. – Сейчас вы с Катей поедете домой, все позади... Ну все, все...

Между тем кто-то вежливо тронул Водорезова за локоть. Обернувшись, Николай увидел второго секьюрити господина Гейдриса. Прогнозы подполковника оказались точными – Натан Арчибальдович и в самом деле захотел поближе познакомиться с Николаем и Сашей Гридневым. Может даже, рассчитывал взять их на место своих нынешних охранников.

Натан Арчибальдович уже пришел в себя, но его рыхлая физиономия была мучнисто-белой. Народу рядом почти не было, расхрабрившиеся телохранители отогнали всех подальше, постепенно вытесняя толпу гостей в разгромленный боевым джипом холл и раздевалку. Там уже вовсю хозяйничали и вели расспросы бойцы милиции.

– Кто мои спасители? – чуть прикрыв круглые птичьи глаза, кокетливо поинтересовался Гейдрис, подходя поближе.

– Каскадер и актер Гриднев, – представил друга Николай. – Я – постановщик трюков Водорезов, а это – кинорежиссер Екатерина Терентьева.

Вполне овладевшая собой Катя вышла из-за спины Водорезова и мило улыбнулась Натану Арчибальдовичу.

– Между прочим, Екатерина – выпускница школы... – и Николай назвал номер, который запомнил, еще когда рассматривал выпускную фотографию.

Гейдрис впился взглядом в Катино лицо и не отрывал глаз с десяток секунд. Лицо его задергалось, но со стороны это можно было легко объяснить только что перенесенным шоком.

– Эй, – окликнул он своих бодигардов, которых теперь оказалось целых шесть. – Сюда минут десять-пятнадцать никого не пускать!

Охранники встали у входа и проломанной джипом стены плотной живой изгородью. Пытавшемуся пройти милицейскому начальнику мордатый секьюрити что-то быстро и вежливо объяснил, и тот не стал настаивать. Депутат Госдумы Гейдрис был в явном авторитете у подобной публики.

– Я буду говорить с вами, – определив в Водорезове старшего, заговорил Натан Арчибальдович деловым, но заметно нервным голосом, сжав при этом губы в нитку. – Это все организовали вы? – кивнул он на джип и на безжизненное тело Корнея.

– Нет, – покачал головой Николай. – Но поговорить с вами собирались.

– Вы будете шантажировать меня? – совсем тихо спросил Гейдрис и тяжело задышал.

Его мучнисто-белые, отвислые щеки стали приобретать румянец.

– Будем, – отозвалась Катя.

– А ты заткнись! – завизжал Гейдрис.

– Тихо, – вполголоса произнес Водорезов. – Вы не в школе, госпожа Смирнова.

Гейдрис обмяк. Глаза прикрылись, рот обвис, на огуречном носу выступил пот. Казалось, он сейчас упадет в обморок. Однако вместо этого вдруг повел себя весьма прытко – схватил со стола длинную, явно штучной работы, вилку и чуть не воткнул ее в лицо стоявшей рядом Кати Терентьевой. Гриднев одним движением руки обезоружил депутата, а движением колена заставил его успокоиться.

– Наша помощь нужна? – послышался от входа голос мордатого.

Он находился вдалеке, ко всему прочему, половина ламп была отключена, но, тем не менее, среагировал правильно.

– Все в порядке! – икнув, крикнул мордатому Гейдрис.

Огласка такой беседы была ему весьма нежелательна. А Николай внутренне ликовал! Хотя его «открытие истинной сути г-на Гейдриса» было бы вряд ли возможно без художественных талантов Екатерины.

– Нервы у вас и в школе были никуда, – как ни в чем не бывало развела руками Катя, на всякий случай отступив на полшага назад.

– А вы на еще более нервную работу перешли, – заметила вступившая в беседу Нелли Миронова.

Она привела себя в порядок и сейчас держалась как обычно, чуть высокомерно и независимо.

– Терентьева, Миронова... – глухо произнес, крутя в разные стороны своими шаровидными глазками, Гейдрис. – Мерзавки... Сколько вы хотите?

– За то, чтобы не разглашать вашу тайну «школьной училки»? Вы считаете нас заурядными шантажистами, Наталья Андреевна? – спросила насмешливо Катя.