Армейские байки. Из записок замполита

Возвращались на базу уже в сумерках. Все четверо ехали в кузове молча. Когда на базе прощались, Собакин грустным голосом сказал: «А если бы мы деда в морге не одели, сейчас бы вместе с ним на кладбище лежали. Хорошо, что по-человечески все сделали». Все покивали, кто-то махнул рукой. Моргунов пошел домой, молодые офицеры в общежитие.

В волейбол после этого случая месяца два не играли, но потом все улеглось и жизнь потекла своим чередом.

Оценка, отлично!

«Политработа – трудная работа…» – в старые добрые времена, названных потом застойными, так начиналось одно из стихотворений, посвященных непростому труду замполитов.

Некоторые офицеры в армии недолюбливали эту категорию своих коллег, называя их бездельниками. Даже, шутку придумали: «Замполиту хорошо, он рот закрыл – рабочее место убрал». Обидно, конечно, было, поскольку не все так просто в этой профессии как в поговорке и, главное, не все это понимают. Мало того, что к политзанятиям готовиться надо, в тему глубоко вникать, так еще и сделать так, чтобы у бойцов в голове что-нибудь осталось, потому как по окончании учебного периода всегда проводится проверка знаний по политической подготовке.

И хорошо если своими силами проверяешь – можешь себе скромную, но хорошую оценку поставить, а то из штаба дивизии приехать могут или еще откуда повыше.

Вот, если самого бестолкового солдата еще можно научить снаряды быстро подносить к орудию, то заставить выучить его то, что говорил генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев про армию на каком-нибудь съезде – посложнее будет. И, ладно, если бы, это был единственный вопрос при проверке политических знаний, ответ на него можно и на стендах в Ленинской комнате списать, где обычно проходили экзамены, а их же более тридцати. И, попадаются заковыристые, на которые нет простых ответов. Не каждый политически грамотный человек на них ответит, а тут рядовой солдатик.

У старшего лейтенанта Сидорова, замполита первой роты мотострелкового полка, ситуация была похлеще. В его подразделении служили, в основном, ребята из Средней Азии, половина из которых по-русски говорили плохо, школу закончили посредственно, по причине частых отрывов от занятий для помощи родным колхозам в уборке урожая. Для них каждый ответ на политзанятиях превращался в пытку, как, впрочем, и для Сидорова. Как он ни бился с ними, ничего у него не выходило. Если кто-то из бойцов более-менее запоминал в ходе занятия ответ на один из вопросов предстоящей проверки, то к следующему занятию он его забывал.

Как назло, проверку знаний по боевой и политической подготовке, за истекающий учебный период, в полку, где служил Сидоров, должна была проводить комиссия из штаба армии, о чем заблаговременно предупредили всех.

Командир роты, видя потуги и переживания замполита подначивал его, говоря улыбаясь:

– Ну, что, замполит, дадим стране угля на итоговой проверке?

– Что-нибудь, точно, дадим, командир, – отвечал ему Сидоров с серьезным видом. На душе у него скребли кошки, он понимал всю безвыходность ситуации и уже видел себя выпрашивающим у проверяющего хотя бы тройку по политической подготовке для своей роты, а, ведь, хотелось большего.

Сидоров чувствовал, что находится в лабиринте, из которого выхода нет, а найти его он был, просто, обязан. От результатов этой проверки зависела его дальнейшая карьера, а засиживаться на ротном уровне ему не хотелось.

Когда до проверки оставалась неделя, неожиданно для коллег, Сидоров воспрял духом. Его походка стала живее, взгляд сосредоточеннее. Он постоянно вызывал к себе в канцелярию кого-либо из солдат, в том числе из числа стоящих в наряде по роте, с тетрадками для политзанятий и что-то им втолковывал. Солдатики выходили из канцелярии, заглядывали в свои тетради и что-то бубнили себе под нос.

Другие офицеры роты посмеивались, понимая тщетность потуг замполита и заранее предполагали, что вопрос о положительной оценке по политподготовке придется решать командиру роты в кулуарах прибывающей комиссии.

Комиссия начала работу в установленные сроки. Наступил день экзамена по политической подготовке для первой роты. Как это и водилось ранее первые пять человек вошли в Ленинскую комнату, отведенную под это мероприятие, взяли свои билеты и сели готовиться к ответу.

Сидоров разработал целую тактику для экзамена, выставив вперед наиболее подготовленных солдатиков, чтобы создать первое благоприятное впечатление у проверяющего и одновременно, рассчитывая, что до тех, кто «ни в зуб ногой» очередь и не дойдет.

Проверяющий, веселый подполковник, а чего ему не веселиться – он же проверяет, а не его – посмотрел на часы и сказал:

– Рассусоливать не будем, нам всех сегодня надо успеть проверить. Опыт у меня большой, мне сразу видно есть у солдата знания или нет. Так что через десять минут начнем.

Сидоров утвердительно кивнул головой, не меняя своего напряженно-серьезного выражения лица.

Первые экзаменуемые отвечали более-менее бодро, что-то списывая со стендов в Ленинской комнате, а что-то вытаскивая из головы.