Армейские байки. Как я отдавал Священный долг в Советской армии

Забравшись в заросли, густо зеленевшие вокруг инжирных деревьев, образовывавших подобие второй – живой – изгороди вокруг нашего полка, мы с чувством непередаваемой досады обнаружили, что забыли стаканы. Пришлось быстро съесть одну из припасенных «ставрид с рисом» и разливать наш «медный купорос» прямо в банку. В темноте разливали традиционно, по пальцу, то есть опускали палец в емкость и ориентировались по ощущениям от уровня наливаемой жидкости. «Бурачиха» оказалась ужасной гадостью, но общая атмосфера романтики была настолько сильной, а радость прикосновения к чему-то далекому, родному, славянскому – такой неподдельной, что эти ночные посиделки в кустах навечно остались в памяти нашей компании как одно из незабываемых приключений армейской молодости.

«29 сентября вышел в свет Приказ министра обороны СССР № 261. Итак, ровно половина моего положенного срока службы позади! 04.10.1987 г.»

В начале октября в полку началась очередная кадровая лихорадка. Дембеля паковали чемоданы и считали дни до отправки, а на их место уже начало приезжать молодое пополнение.

Серега радуется своему дембельскому приказу

Засобирался домой и Серега Малов, к этому времени уже почти переставший реагировать даже на такие обязательные раздражители, как, например, вечерняя поверка. К этому ритуалу в полку вообще относились спустя рукава, и отсутствие большей части личного состава на вечернем построении перед отбоем мало кого удивляло. Достаточно сказать, что сама поверка проходила не на плацу, а на маленькой площадке перед штабом. Дежурный по полку лениво вел перекличку, а за прогульщиков отвечал какой-нибудь специально уполномоченный боец.

Постановочность вечерней поверки особенно бросалась в глаза перед учебными тревогами. Выглядело это так. Дежурный по полку объявлял, что завтра, в 6.45 утра будет объявлена – внезапная! – учебная тревога. В связи с этим подъем планируется в 6.30. Какой смысл был в таких тревогах – бог его знает. Я, по своим штатным обязанностям, являлся еще и посыльным: в момент объявления тревоги я получал оружие и со всех ног бежал в военный городок будить офицеров штаба, потому что домашних телефонов никому, кроме командира полка и начальника штаба, не полагалось. Но бегать мне не пришлось ни разу. Офицеры, конечно же, тоже узнавали о внезапной тревожной побудке заранее, и поэтому, когда я брел по утреннему городку по указанным адресам, я встречал то одного, то другого из своих начальников, которые на ходу предупреждали: «Моих – не буди!»

Безусловно, бывали и исключения. Но они объяснялись не какими-то учебными спецмероприятиями, а бытовыми и семейными проблемами вышестоящего начальства. Периодически кто-либо из представителей командования корпуса, а то и самого округа, ругался с женами и решал выместить раздражение. Спрашивается, на ком? Естественно, на подчиненных. В таком случае разъяренный начальник поднимал своего водителя и приезжал в полк с ночной проверкой. Степень жесткости таких проверок напрямую зависела от эмоционального состояния проверяющего. Однажды утром Игорь Ярмолюк, выглядевший на редкость невыспавшимся, но в то же время каким-то умиротворенным, рассказал нам, что ночью в полк, оказывается, приезжал генерал Полевой из штаба округа. Видимо, генерал был чем-то очень расстроен, потому что, въехав на территорию полка, он сразу направился на хоздвор. Уже на месте он стал требовать дежурного по полку, который в этот момент, естественно, спал.