Армейские байки. Как я отдавал Священный долг в Советской армии

В те благословенные времена, когда Советский Союз еще казался незыблемым оплотом спокойствия в бушующем море мировой нестабильности, купить для кого-то билеты на самолет в общем-то особенного труда не составляло. Поэтому я, разумеется, согласился. Выяснилось, что полковник Уфимцев пытался купить билет в Прагу, находясь в Кутаиси, но это оказалось задачей неподъемной по своей сложности. А тут я как раз и подвернулся ему под руку. Вернее, не ему, а патрульному из ДШБ. То, что я – москвич, он узнал этим же утром, чуть ранее. Уфимцеву позвонил подполковник Жилин, один из командиров наших «кабачков», который после отъезда Дьяконова исполнял обязанности начальника штаба. Думаю, что особенно долго уговаривать коменданта ему не пришлось, потому что еще во время нашего с Уфимцевым разговора к дверям подкатил майор Ларцев на своем умопомрачительном «Москвиче». Он приехал забирать меня домой. Мы с комендантом договорились о наших совместных действиях, после чего я сел к Ивану Дмитриевичу в машину. Он рассказывал, что никто сначала не поверил в то, что меня арестовали, а я думал: как же мне все-таки повезло, что я оказался единственным москвичом на весь полк! А еще говорили ведь, что, мол, москвичей не любят… Кстати, земляка мне привезли сразу после праздников…

На Новый год в Кутаиси наконец-то выпал снег, причем еще днем ничего не было, а часам к девяти вечера – навалило сантиметров пятнадцать! Правда, и продержался он всего несколько часов, без следа растаяв уже к вечеру первого января, нам его даже убирать не пришлось. Мой второй армейский Новый год очень сильно отличался от нижегородского. Хотя бы тем, что в Кутаиси не росли елки. Мы наряжали пальмы, которые торчали повсюду: и на улице, и в помещениях, в больших кадушках. Кроме того, в Кутаиси праздник встречали два раза, сначала по местному времени, а потом по московскому, отстававшему на один час. Еще одно отличие заключалось в самой праздничной атмосфере. В Кутаиси наступление Нового года отмечали настоящей канонадой. Интересно, откуда местное население доставало такое немыслимое количество ракет? Хотя что-то подсказывало, что без участия нашего «военнослужащего брата» дело не обходилось! Стрельба в небо продолжалась минут тридцать, чтобы потом еще на пару минут возобновиться после московской полуночи.

Но самое главное, в Кутаиси у меня была возможность отмечать Новый год «по-взрослому», за настоящим столом, накрытым в полковом клубе. К этому времени наша компания уже сформировалась окончательно. Помимо меня, представлявшего, так сказать, верховное командование, то есть – штаб, в нашу «могучую кучку» входили: Толик Ерошенко, уже пару месяцев трудившийся полковым почтальоном; Игорь Ярмолюк, отвечавший за благополучие хоздвора; Олег Мороз, полковой киномеханик, Витька Траповский, водитель из нашего взвода; Серега Черноземов, Сашка Чистов и Алан Тедеев. Формирование коллектива шло двумя путями. Первый – по месту жительства. Ерошенко, Мороз, Ярмолюк и Траповский были родом из Житомира и знали друг друга еще по гражданке. Второй – творческий. Все выше названные являлись членами полкового вокально-инструментального ансамбля. Ансамбль назывался «Резонанс», и хотя формально руководил им начальник клуба, старший лейтенант Мелешко, на практике худруком был Олег Мороз, навсегда заклейменный прозвищем Полковник.

Почему Олега так звали, я уже забыл, а вот то, как мы с ним познакомились, наоборот, помню очень хорошо. Начали мы с ним с того, что поругались. ВИА «Резонанс» с момента появления в нем Мороза стал активно развиваться. И, как любой растущий музыкальный организм, ансамбль быстро стал испытывать репертуарный голод. Олег откуда-то узнал, что я могу относительно ловко складывать слова в некие подобия стихотворений. Ну, приблизительно, так: