Армейские письма к отцу

Я все это помню прекрасно
Порой проклиная судьбу,
Мне нравилась девушка в красном
С отчаянной челкой на лбу.

Такие не нравятся мамам:

(«Смотри, доведет до тюрьмы»).
Они доставались упрямым,
Другим доставались, а мы…

Смеялись, прощали обиды

Порою мрачнели на миг
Мы их очень крепко любили
Мы даже женились на них.

* * *

Мне аплодировали охры
Зимой, на станции Юкарка
Под потолком портянки сохли
Топилась печь и было жарко

А я и не заметил даже

Что время близится к рассвету
И охры все кричали: «Дальше!
Серега, мать твою разэтак».

Они не разбирались в стиле

Они не думали об этом
Чего не поняли, простили
И нарекли меня поэтом

Они мне хлопали, а после

Пожав мне руку напоследок
Они со мною вместе мерзли
Через тайгу бредя по следу.

Всем привет.

Сергей.

34

17 ноября 1962. [Коми — Ленинград]

Дорогой Донатец!

Дело в том, что у нас пронесся слух, что в связи с заявлением Хрущева, что он в 1965 году продемонстрирует последнего заключенного по телевизору, в связи с этим предстоит в 63 году амнистия. Не знаешь ли ты что-нибудь об этом, не слышал ли такого разговора? Если сможешь, узнай. Писем от тебя уже нет 3 дня.

Сережа.

Привет всем.

35

[Осень 1962. Коми — Ленинград]

Дорогой Донат!

У меня все в порядке. Посылаю тебе посредственное стихотворение. Дело в том, что Светлана узнала, конечно, что у меня есть жена и, конечно, решила, что я держу ее (Светлану) для удобства поблизости, а после армии поеду домой. Стихотворение плохое, но в середине есть одна хорошая рифма.

Привет Люсе и Ксюше.

Жду писем.

Сережа.

Немало есть дорог, их сосчитать нельзя
Как например, в тайге число тропинок лисьих.
Светлана! Я вернусь, когда осенний сад
В аллеях заглушит шаги шуршаньем листьев.

Не будем говорить, кому из нас трудней,

Часы пробили семь. Уже пора идти мне.
Лишь иней на губах от варежки твоей,
И в жизни у меня нет ничего интимней.

Прости меня за то, что был однажды счастлив

Еще до наших встреч, недолгих и нечастых.

П. С. Еще есть второй вариант последней строчки:

Махнув рукой на прошлое вранье
Прости мне счастье прошлое мое.

Привет.

Сережа.

36

19 ноября [1962. Коми — Лєнинград]

Дорогой Донат!

У меня все в порядке. Ничего нового. Жду писем. Привет Люсе и Ксюше.

Я знаю, что лихие мастаки
Порою нам, бездельникам, завидуют.
Они себе конторами заведуют
А мы царапаем стихи,

Они поэтов потчуют вином

Приятно им знакомиться с поэтами
Они не знают их, и вот поэтому
Они и заблуждаются в одном

Ох! Если б им увидеть по ночам

Как мы сидим беспомощны и строги
И косо перечеркивая строки
Боимся солнца первого луча

Привет.

Сережа.

37

[Осень 1962. Коми — Ленинград]

Дорогой Донат!

Очевидно, в одном из писем тебе я случайно отослал короткое письмо Асе. Ты ей его передай. У меня все в порядке. Служу сейчас дежурным по штабу, по ночам. Все в порядке. Понравились ли тебе стихи: «Держите вора!» и «Я в эту ночь расставлю часовыми»?

Газетка «Молодежь Севера» скандалит со мной из-за того, что я пишу грустные стихи, но я на них плевал. Все равно они, какашки, денег не платят. Плохо, что ты болеешь, Донат. Очень скверно. Я, извини меня, вполне здоров. Однажды послал тебе омерзительное стихотворение «Разговор с конкурентом». Ты его порви и выбрось, чтоб не воняло. А «полупустое кафе» я куда-нибудь всобачу. Написал я четыре рассказа. До этого несколько раз начинал повесть, да все рвал. Еще рано.

Ничего нового, Донат.

Пиши. Позвони, пожалуйста, маме, передай ей поклон, скажи, что все в порядке.

Сережа.