Армейские письма к отцу

Дорогой Донат!

Большое спасибо за подробный и очень дружеский отзыв о стихах. Я почти со всем согласен, кроме мелочей. Но не буду этим загромождать письмо. Дело в том, что все, что здесь написано, чистая правда,ко всему, что написано, причастны люди, окружающие меня, и я сам. Для нас — это наша работа. Я скажу не хвастая, что стихи очень нравятся моим товарищам.

Раньше я тоже очень любил стихи и изредка писал, но только теперь я понимаю, насколько не о чем было мне писать. Теперь я не успеваю за материалом. И я понял, что стихи должны быть абсолютно простыми, иначе даже такие Гении, как Пастернак или Мандельштам, в конечном счете, остаются беспомощны и бесполезны, конечно, по сравнению с их даром и возможностями, а Слуцкий или Евтушенко становятся нужными и любимыми писателями, хотя Евтушенко рядом с Пастернаком, как Борис Брунов с Мейерхольдом.

Я пишу по 1-му стиху в два дня. Я понимаю, что это слишком много, но я довольно нагло решил смотреть вперед, и буду впоследствии (через 3 года) отбирать, переделывать и знакомить с теми, что получше, мирных штатских людей.

Но тем не менее я продолжаю мечтать о том, чтоб написать хорошую повесть, куда, впрочем, могут войти кое-какие стихи.

Как я уже писал, я с твоим мнением вполне согласен, но стишок «Как живете, полосатики?» всегда имеет у ребят успех. Дело в том, что все стихи рассчитаны на то, чтоб их читать вслух людям. Отсюда очень длинные строчки (ненавижу) и корявый ритм (при прочтении это незаметно). Читаю я плохо, монотонно, но членораздельно.

Ты обратил внимание на то, что о разных страшных вещах говорится спокойно и весело. Я рад, что ты это заметил. Это очень характерная для нас вещь. Стихи очень спасают меня, Донат. Я не знаю, что бы я делал без них. Посылаю тебе еще парочку. Это будет уже четвертая партия. Жду отзывов с громадным нетерпением. Очень прошу в Ленинграде из знакомых никому не рассказывать и не показывать стишков. Ладно?

ОХРА

Прим: охра — так называют жители наши войска.

Да мы же охра
Лежим в казарме
От смеха дохнем
Мы тоже армия

У нас есть некто

Без интеллекта
Он носит лычки
Как две кавычки

* * *

Мне часто снится асфальт под ливнем
Он стал рекою, в нем тонут звезды
Я вспоминаю дома и лифты
Я вспоминаю пока не поздно
Твой взгляд последний, мной непонятый
И воротник плаща приподнятый
Еще окурок у порога
И бесконечную мою дорогу.

Это плохое стихотворение. И это плохое.

Посв. Наташе Гужас

За зеркалом, где пыль и паутина
Ты слезы прячешь
И ходики твои не уставая тикать
Волшебных снов разматывают пряжу

Печной уют и таракан домашний

Герань на окнах, скатерть с петушками
Ты мне казалась неприступной башней
Кривая хатка на второй Весляне.

Мещанский рай, владенье кошки Мурки

Я в этих землях попугай залетный
О ком ты думаешь и чьи окурки
Белеют у крыльца в траве зеленой?

И днем и ночью, хорошо ли плохо…

Отстукивают ходики эпоху.

Извини, Донат, но это тоже плохое. Понимаешь, я забыл, какие стихи я посылал тебе, а какие нет, и поэтому я посылаю те, которые точно не посылал, то есть самые плохие.

МИГУНЬ

«Скорей бы в драку, а то комары закусали».

Это наша пословица.

Мигунь, Мигунь, опасный городишко
Пойдешь один — не соберешь костей
На танцы надо брать с собой кастет
Да острый нож совать за голенище

А я был храбр, мне было все равно

Меня за это уважала охра
Мне от рожденья было суждено
Не от ножа, а от любви подохнуть

Это просто кошмарное.

ЛЕНИНГРАДЦЫ В КОМИ

(Донат! Этот стишок вызывает рев у 20 процентов присутствующих. Это ленинградские ребята).