Армейский Дзен

Во вторых — гораздо лучше, когда с наряда за праздничный стол, чем наоборот. Очень тяжело себя, после атмосферы праздника, опять в служебную колею вгонять. Невыносимо тяжело. А так я в наряде и предновогоднюю суету с уборками и беготней по магазину профилоню, и вернусь с ореолом мученика смотреть на всех укоряющим взглядом, мол пока вы тут веселились и предавались чревоугодию, я там… Того… Службу нес… И взгляд такой вдаль…

А главное: того кто Новый Год в наряде встречал, к другим работам на праздники уже не припашут. Причем не только на эти. Я весь год могу этим отмазываться, мол отъебитесь от меня уже с праздничным нарядом — мне новогоднего хватило.

— Сука… — Старший от такой откровенности поперхнулся, и почесал нос карандашом, — Больше всего меня пугает то, что я вижу в этом смысл. Я как-то даже расхотел тебя ставить. Я б тебя лучше на майские в наряд загнал, чтобы опять пьяного по лесам не ловить…

— А что, есть выбор? — вкрадчиво поинтересовался я, — Ну если есть желание, можешь, конечно, все переиграть. Точнее попробовать. Я даже останусь тут ради такого шоу. Потому как концерт будет такой, что на Первом от зависти тапки съедят.

— Опять прав, собака…Старший со вздохом поставил галочку напротив моей фамилии и снова глубоко задумался. Потом потянулся к телефону, предварительно скомандовав мне катапультироваться из канцелярии. Я не очень удивился, увидев его на предновогоднем разводе. Выяснилось, что Старшой, регулярно подъебывавший других насчет еврейских корней, сам был таки тем еще гешефтмахером и умудрился обменять у кого-то из офицеров новогодний наряд на отпуск летом. Очень радовался по этому поводу. Ну потому что реально выгодный размен. Так что если вы в новогоднюю ночь на службе — не переживайте. Пусть переживают те, кто придет вас менять.

Биба и Боба

Несмотря на занятость, День Защитника Отечества пропускать негоже. «Но сейчас же только 22?», скажете вы. Да. Но поскольку 23 я намерен праздновать, то выкатываем заранее, ибо русские в целом и армейские в частности традиции празднования таковы, что не факт, что 23 я буду способен попадать по клавишам. Могу вообще оказаться в лесу на пепелище с головной болью и вопросом: «Где я? Что вчера было? Зачем мне топор? И кто эти люди, которые прячутся от меня на деревьях?»

В общем — лучше заранее отстреляться и праздновать с чистой совестью. Подальше от людей, горючих материалов и колюще-режущих предметов. Поехали. Действие сей истории происходило в той же маленькой горной непризнанной республике, что и истории про Начмеда. Рядом с нами стояли связисты, к которым я периодически наведывался в гости с корыстными намерениями всучить на ремонт бытовую технику и нахаляву пожрать, так как рыцари антенны и паяльника стояли ближе к людям, чем мы, и с едой, через это, у них тоже было не то что получше, но сильно разнообразнее.

Вообще, на мой скромный взгляд, связь — самый распиздяйский род войск после летчиков. Связано это скорее всего с тем, что и те и те по ходу службы часто пребывают в отрыве от основной массы войск и направляющих пиздюлей командования. Только летчиков от оных отделяет высота, а связистов — слабопроходимые ебеня, где те, наедине с приборами, плавают по волнам эфира.

Ну и личный состав туда набирают из всяких студентов-технарей, которых не страшно подпускать к сложной электронике, ибо танк поломать не каждый дурак сможет — он железный. А вот радиостанцию — как нефиг делать. А это не та публика, которая может в армейскую иерархию и дисциплину.

По этой причине я — сержант-контрактник, запросто называл местного самого старшего начальника в звании аж целого старшего лейтенанта «Мегавольтом» (у него были корочки с допуском к работе с высоковольтным напряжением до каких-то диких значений), и совершенно не чувствовал той пропасти, которая разделяет наши звания.

Кроме нас в помещении находился старший прапор — водила предпенсионного возраста, которого все называли «Кабриолет» за привычку сдирать с УАЗика тент и разъезжать с открытым верхом. Командованию это не нравилось, поэтому «Каблиолета» пересадили на УРАЛ с КУНГом где крышу можно было снять только болгаркой, и отправили подале. То есть сюда. Как это правильно все по-связистски называлось, я не в курсе, так что буду называть «позицией».

Позиция представляла из себя притащенный за каким-то хуем еще в советские времена строительный вагончик без колес, где обитали Мегавольт и Кабриолет и несколько расчищенных площадок, между которыми курсировал вышеупомянутый УРАЛ. Зачем было таскать его туда-сюда, я не особо понимал — то ли вражьих диверсантов путали, то ли волну ловили, но не реже раза в неделю Кабриолет заводил машину, переставлял ее на нужную площадку, после чего из КУНГа выдвигалась антенна, и он снова начинал свою невидимую, но, наверное, важную работу.