Армянские мотивы

– Ооо! А что случилось с владельцами? – спросил Джефф.

Сурен посмотрел на Джеффа в зеркало дальнего вида.

– Война была, Джефф-джан.

– Зачем пугаешь нашего гостя? – тётя Лаура стукнула водителя веером по голове. – Лучше остановись в деревне. Там кафе есть симпатичное, новое, на американские деньги, кстати, построенное. Кофе выпьем, а то меня совсем укачало. И перестань курить хоть на минуту!

Мы расселись за столиками на террасе кафе. Принесли круто заваренный обжигающий кофе с пенкой в маленьких белых чашках.

– А позавтракать здесь где-нибудь можно? – спросил Джефф и оглянулся по сторонам. В кафе никого не было, кроме троих мужчин, явно местных, за соседним столиком, перед ними тоже стояли кофейные чашки, лежали пачки сигарет.

Я перевела вопрос Джеффа тёте Лауре.

– Боюсь, что нет. Здесь я никого не знаю.

От соседнего столика вдруг отделился один из мужчин и подошёл к нам.

– Барэв дзэс! – поздоровался со всеми за руку и представился: – Овик Закарян. Местный врач. Доктор. Ай эм доктор.

Джефф кивнул головой: понял.

– Откуда вы узнали, что он американец? – спросила тётя Лаура.

– Кто ж их не узнает. Куда направляетесь?

– В Ереван. Я, кстати, тоже доктор.

Через секунду местный врач и мамина подруга нашли миллион общих знакомых.

– Хорошо, что вы местный, – обрадовалась я. – Тогда, возможно, вы подскажете, где тут можно позавтракать?

Овик удивлённо посмотрел на тётю Лауру. Покачал головой: ай-ай-ай! Такие хорошие люди, американца привезли, а на рынок не заехали.

Ничего нам не говоря, достал из кармана телефон, набрал номер.

– Ай кник! Глупая ты женщина! Американский гость у нас, говорю тебе. Как лаваш не спекли? Аствац, зачем я на тебе женился? Лаваш не спекли! Горе им! Но ничего, Лаура-джан, пока доедем, спекут, – сказал он нам. И, повернувшись к Джеффу, добавил: – Май сан драйв ю ту май хаус.

Через пять минут старший сын Овика приехал за нами на машине. Пока катили к ним домой, тесть Овика, худой и чёрный от загара, с белой, как снег, бородой разводил костёр, средний сын нанизывал замаринованное мясо на шампуры. («Уважающий себя армянин всегда имеет готовое замаринованное мясо на шашлык! Слышишь, всегда! – хвалился Овик Джеффу. – А вдруг непредвиденные гости, как ты?») Жена Овика, худенькая, тихая, совсем ещё молодая женщина с глазами оленёнка чистила форель. Тёща пекла лаваш в тандыре, сидя на половичке, растеленном прямо перед ямой, где полыхал огонь. Надо иметь быструю реакцию и сноровку, чтобы прилепить к раскаленным стенкам тандыра раскатанное в лепёшку тесто специальной подушкой и не обжечься при этом. Дочка Овика нарезала овощи на салат в эмалированный тазик: помидоры, огурцы, сладкий перц, лук, зелень. А младшего сына, десятилетнего мальчика, послали в магазин за минеральной водой и водкой.

Сначала мы остановились у дома соседей справа.

– Сидите, сидите. Это не мой дом. Посигналь! – скомандовал Овик сыну.

Машина сыграла тему из «Крестного отца». Из калитки высунулась соседка.

– Скажи мужу, гости из Америки у нас, пусть захватит вино, и побольше.

Затем остановились у соседей слева. «Крестный отец» вызвал хозяина посмотреть, что это Овику не сидится дома.

– Сыр из погреба доставай. Тот, что ты на прошлой неделе сделал. Гость, видишь, из Америки. А тот сыр, что ты вчера сделал, оставь себе. Нам отрава не нужна.

Наконец-то подъехали к железным воротам дома Овика.

– Заходите, дорогие гости! – к нам вышла вся семья. Здоровались, знакомились, обнимались.

Прямо за домом текла неширокая и неглубокая горная речка. Вода в ней была такой прозрачной, что каждый камешек был виден, каждая рыбёшка. Мы с Зарой скинули обувь, подняли юбки и с наслаждением вступили в ледяную воду. Ууух! Хорошо в августе охладиться в горной речке!

– Осторожно, там водовороты, – крикнул нам старший сын.

На берегу реки прямо в землю был врыт длинный железный стол. Вокруг стола – деревянные скамейки, тоже врытые в землю. Весь стол был уставлен едой. На мангале рядом дымился шашлык, в котле на дровах варилась форель. Запахи поднимались прямо в небо, будоража ангелов и архангелов.

– Неужели мы всё это съедим? – ужаснулся Джефф.

– Даже не сомневайся, дарлинг, – прошептала я в ответ. – Мы тут, похоже, застряли часов на пять.

Терпеть голод больше не было никакой мочи, все быстро расселись вокруг стола. Соседи справа, слева и напротив тоже сели за стол.

Как самый старший, встал тесть Овика – сказать первый тост.

– Жил-был царь. Любил он, переодевшись дервишем, наведываться в гости к подданным, чтобы своими глазами увидеть, как живёт его народ. Однажды зашёл он в лавку к бедному сапожнику Азамату, а там – пир горой. Музыканты, веселье. Когда все разошлись, спросил дервиш Азамата, откуда у него деньги. «Я весь день трудился, на ползаработка купил еду, а другую половину отдал музыкантам» – «А если завтра царь решит, что не нужны ему сапожники, и запретит шить и чинить обувь, где ты возьмёшь деньги, чтобы веселиться?» – «Если такое случится, я возьму кувшин и пойду продавать холодную воду или наймусь к мельнику. Если хочешь веселиться, то всегда найдёшь, как это сделать».