Армянские сказки

— Не хочу, мои сорок братьев томятся в

темнице, я во что бы то ни стало должен

раздобыть одиннадцать таких чаш, чтобы

освободить их.

— В таком случае дай мне сроку до утра,

я поговорю с начальником кораблей и сообщу

тебе ответ, — сказал царь.

Царь вызвал начальника кораблей и спросил

его — знает ли он место дочерей царя Гури.

—¦ Знаю, — ответил гямибаши

(начальник кораблей).

— Приехал сюда один парень. Ты его возьми

е собой и покажи место дочерей царя-Гури.

Парень оставил своего коня в городе, сел на

корабль и, проплыв морем семь дней и семь

ночей, прибыл на другой берег. Тут он увидел

железные ворота.

— Войди в эти ворота, и за ними ты

встретишь дочерей царя Гури. А когда мне

вернуться за тобой?—спросил начальник.

— Дней через пятнадцать.

Войдя в ворота и пройдя еще немного,

парень увидел ослепительно прекрасного старца,

варившего пищу, засучив рукава.

— Здравствуй, дед!

— Здравствуй человеческий сын. Змея на

своем пупке доползти, птица на

крыльях долететь не могут до этих

мест, — как это ты попал сюда?

— Любовь к тебе привела меня сюда.

-г- Видать, ты парень добрый, дай-ка я тебя

спрячу, не то придут девы, заметят тебя и

погубят. Жалко мне тебя!

Он спрятал сына пахаря и велел ему молчать.

Немного спустя явились девы.

— Здесь человечиной пахнет, — сказали они.

— Это от меня. Я ведь человек — от меня и

пахнет, — ответил старик.

—- Нет, это запах чужого человека.

— Да нет же тут никого, говорят вам.

— Ну, если так, дай нам поесть.

Старик расстелил скатерть. Сестры уселись.

Но не успели они начать еду, как явился назир

царя Гури с посланием в руке.

— Повремени, прочтем после обеда, —

сказали ему девы.

За обедом старшая, налив всем вина, говорит;

— Я пью за здоровье парня, вырвавшего

у меня чашу и избавившего мою дущу. Сорок

разбойников не осмеливались подходить к

роднику, он же не только достал воду из родника,

но и отнял у меня чашу. Молодец паренек!

Средняя сестра засмеялась.

— А если я про случившееся со мною

расскажу?

— Расскажи!

Опять они разлили вино.

— Я пью за того молодца, который отнял

у меня волшебную палочку и скатерть и

воскресил убитого мною царевича. Молодец паренек!

Младшая сестра засмеялась:

— А я пью за того парня, который чуть не

вырвал мне руку и благополучно доставил по

морю сорок кораблей в страну, томившуюся от

голода. Молодец паренек!

Старик, услыша эти слова дев, решил про

себя, что молодец этот должен, быть тем самым

пареньком, которого он спрятал.

— А что вы мне дадите, если я приведу сюда

этого парня?

— Все, что захочешь.

При этих словах сын пахаря вышел к девам:

— Здравствуйте, красные девицы!

У дев от испуга потрескались губы.

— Паренек, садись с нами и покушай, —

сказали они.

Не успел сын пахаря сесть, как снова явился

назир, семь раз поклонился, скрестив руки.

Прочтя письмо, старшая дева залилась слезами.

Когда письмо прочли остальные девы, они тоже

горько заплакали.

— Расскажите, почему вы плачете? —

спросил паренек.

Старшая поднялась с места, достала из ларца

портрет и, вернувшись, положила его перед

парнем:

— Семь лет назад похитил у нас нашего

единственного брата Азраил. Сколько ни бьемся,

никак не можем вырвать его из рук Азраила. Не

можешь ли ты, паренек, освободить

его,—-дадим за это тебе все, что ты захочешь.

— Ладно, не горюйте, раздобуду его. Но

скажите, как мне быть самому, чтобы освободить

моих сорок братьев, томящихся в темнице?

— Это пустяковое дело — за полтора дня

доставим тебя к ним, — ответили девы.

-— Доставить-то доставите, — сказал

парень, — да мне нужно одиннадцать таких чаш.

— Достанем и двадцать — это пустяки.

— Ну, если так, идемте к царю.

Пошли. Сын пахаря семь раз поклонился,

скрестил руки и стал.

Царь спросил дев — почему они привели

к нему исан- оглу.

Девы ответили, что он берется освободить

их брата.

— А сумеешь ли ты это сделать? — спросил

царь.

— С помощью божьей.

— А ты видел Азраила?

:— Нет.

— А что ты хочешь, чтоб я тебе дал для

дороги?

Человечьего сына (турецкое слово).

— Разреши мне войти в твою конюшню,

выбрать себе коня, да уступи мне свою саблю,

колчан, лук и палицу.

— Это пустяки — получишь.

— Да хочу я еще, чтоб ты мне дал

проводника, который показал бы мне гору Азраила.

— Поезжай с богом — дам.

Сын пахаря вошел в конюшню, вывел оттуда

лучшего коня, никогда не видевшего солнца и

игравшего со звездами, и в полном вооружении

предстал перед царем.

Увидев парня, царь сказал про себя: «А ведь

этот исполнит обещанье». После этого назир

сел на коня, и оба вместе пустились в путь.

Долго ли, коротко ли они ехали—неизвестно,

наконец, приехали к горе Джан-джава. Назир

отказался ехать дальше.

— Отсюда ехать дальше мне недозволено.

— Ну, прощай, — сказал парень и

продолжал путь.

Взобравшись на гору, он за нею увидел

высокие дома, откуда доносились какие-то голоса.

Парень закричал:

— Кто хозяин этих жилищ, выйди, хочу

канли.

Сейчас же показались два араба и спросили:

— Кто ты такой?

— Требую канли! — ответил парень.

«Кто это такой, что осмеливается нарушить

сон нашего а г и?» — сказали про себя арабы

и загородили ему дорогу.

Парень наехал на них, достал саблю, размах-

Канда — плата .за -кровь (турецкое слово).

нулся, снес им головы с плеч. Сойдя с лошади,

он поднял их и бросил на балкон первого