Армянские сказки

перенесла бедствий, пока не достигла Волшебного

царства.

Однажды, жарким солнечным днем, Арегназан

остановилась на берегу озера, привязала Базика

в тени, сама уселась возле и, достав из сумки

еду, принялась утолять голод. Вдруг она

заметила, что стая голубей спустилась на берегу

неподалеку от нее; голуби скинули перья,

превратились в красивых девушек и бросились

в воду. Арегназан в первую мшгуту изумилась,

а потом захотела подшутить над ними и

поглядеть, что из этого выйдет; она незаметно

подкралась к берегу и спрятала перья одного из

голубей.

Девицы вышли из воды, накинули свои крылья

и улетели, но одна из них, не найдя крыльев

и стыдясь остаться нагою на берегу, бросилась

обратно в воду. Тогда Арегназан вышла к воде

с голубиными крыльями в руках.

Девушка-голубь по шею погрузилась в озеро и жалобно

запела:

Ах, отдай мне крылья, крылья,

Дай вспорхнуть и улететь!

Уж давно мне сны открыли

Все, что должен ты хотеть...

Ах, услышь мой огорченный,

Полный жалобою клич, —

Коль, девицей нареченный,

Хочешь мужества достичь,

Дай мне крылья, дай мне крылья,

Дай мне крылья, — и тогда

Все придет, что боги скрыли,

Все, — усы и борода...

Девушка-голубь умолкла и, склонив голову,

с нежнейшей улыбкой смотрела на Арегнаэан.

Но той так понравился напев, что она думала:

«Ах, не есть бы, не пить, а только слушать эту

песню!» И она стала просить попеть еще и еще.

Но пока голубь пела, сознание на минуту

покинуло Арегнаэан. Она почувствовала что-то

странное, хотя и очень сладкое. Наклонившись

к воде, она стала смотреть на себя: это было

точь-в-точь прежнее лицо ее, но только

обрамленное курчавой бородкой и черными

красивыми усами. И этот образ показался ей таким

прелестным, что она не могла на него

наглядеться.

«Это, видно я, — подумала она про себя.—

Теперь я, действительно, Арег».

— Прекрасный голубь, ты дала «мне то, чтс

было единственным моим желанием, —

обратилась она к девушке-голубю. — Так вот тебе твои

крылья, и еще, если можешь, достань мне

живой воды.

Девушка-голубь* накинув свои крылья,

вспорхнула и тотчас же принесла Apery в клюве сосуд

с живой водой, Арег спрятал его и весело

отправился домой, болтая с конем и сам отвечая

себе за коня.

IV

Не помня дороги, он ехал наугад, пока не

показались перед ним башни и строения

большого города. Он подъехал к городским воротам

и спросил у стражи:

-— Добрые люди, что это за город, и где

у вас останавливаются приезжие?

Но люди ничего не ответили.

Второй раз спросил Арег — и опять не было

ответа. Тогда он толкнул их: это были статуи.

Велико было его изумление, когда он увидел,

что перед ним окаменелый город. И что ни шаг,

то новая картина: тут толпа беседующих людей

с открытыми ртами; один ругал другого, да так

и окаменел; здесь свадебное пиршество со всей

обстановкой; продавец фруктов взвесил фрукты

и сыплет в корзину покупателя, и вдруг

окаменели и сам он, и весы, и фрукты, и

покупатель...

— Горожане!—крикнул Арег, надеясь

получить ответ.

Но возвратился лишь отзвук его крика.

В этом отзвуке Apery послышался чей-то

слабый стон:

— О..к...а...м...е...н...

Арег различил, откуда идет голос, и

поспешил туда. Он вошел в прекрасный дворец с

окаменевшими фонтанами и цветами; в саду он

наткнулся на каменного человека с живою

головой.

— Кто ты? — спросил Арег.

—- Воды... воды... — еле внятно пробормотала

голова.

— В вашем саду и вода окаменела, ну, да я

дам тебе каплю живой воды. Вот, напейся!

Он влил немного воды в рот статуи, и дрожь

пробуждения пробежала по всему ее телу. Она

медленно задвигалась всеми членами, наконец,

ожила и стала ходить. Тотчас же схватила

Арега за руку и, таща его за собой, испуганно

произнесла:

— Бежим, бежим, мой сын, спрячемся во

дворец, пока не увидела нас старуха!

Арег взял за поводья коня и, ошеломленный,

последовал за ожившей статуей. Во дворце он

спросил:

— Скажи мне, что это за старуха такая,

которую ты так боишься?

— Знай же, сын мой, что эта старуха —

страшная волшебница! По ее слову окаменел

мой город, и она каждый день приходит сюда

любоваться на свое злодейство. Я — царь этого

города, и зовут меня Андас; волею старухи я

окаменел наполовину, чтоб я мог видеть свое

бессилие.

— А не знаешь ли ты, в чем заключается

сила этой волшебницы?

— В жезлах, — ответил царь Андас.

— Так отнимем у нее эти жезлы и лишим

ее силы! — воскликнул Арег.

Но едва он произнес эти слова, как в небе

показалась старуха. Она летела верхом на

помеле и погоняла кнутом из змеиной кожи. Арег

вместе с царем Андасом выбежал ей навстречу.

Увидя Андаса, страпгаая старуха прыгнула

к нему, поднявши жезл, и зашипела:

— Кто заклятие нарушил,

Кто вернул Андасу душу?

Чары есть у вас,—чары есть яа вас!

Камнем был Андас, — камнем будь Андас!

Сказав так, она замахнулась жезлом, но Арег

выбил его у нее из рук и в одно мгновение

связал старуху по ногам и по рукам.

Волшебные жезлы он у нее отобрал и лишил ее таким

образом всякого могущества.

— Как теперь наказать тебя, мерзкая

старуха!— воскликнул царь Андас.

— Не ты, не ты победил меня, царь Андас! —

ответила ему колдунья. — Нечего тебе и

гордиться. Давно было уже записано в книге судеб,

что когда девушка превратится в юношу,

настанет конец моей власти, и я лишусь жизни от

ее руки!