Армия

Хотя, что я к человеку, извините, офицеру прицепился. Ничего плохого он мне за всю службу не сделал. Ничего более плохого, чем другие. Хорошего от него я тоже не помню. Офицер и офицер. Полок скрипнул. Майор продолжал рассуждать: «Сухо, светло, тепло, попробуем, что с паром». Слышим, что на каменку улетела порция воды. А оттуда тишина. Майор описал это поведение каменки почти не матершинными словами. Заодно мы узнали о наших анатомических отклонениях. Про руки, которые не только не прямые, но и… И про головы, которыми мы только есть умеем. Интересно, знаете ли, получить объективную непредвзятую оценку.

А майор в погоне за паром выплеснул ещё два ковша. Пар молча (так, наверное, атакуют волки) вылетел с траков, упёрся в потолок и начал сверху вниз заполнять парилку. Граница между паром и тем, где его не было была чёткой. Пар не нагревал воздух, он его замещал.

Очень скоро на пути пара попался майор. Пар вдарил по голове, завернул майору уши, и пошёл дальше вниз, нагревая парилку и обжигая майора. Три ковшика за раз – это много. Тем более, что часть объёма парилки была занята майором, не большая, но значительная. По рассказам мы знали, что майор любил парится и пар, но в этот раз роли поменялись – пар любил майора. Любил, вероятно, сильно, потому что майор попытался встать, чтобы спуститься пониже, но под самым потолком было ещё жарче. А может быть и больнее.

Французы так готовят стейк с кровью – раскаляют сковородку, немного насыпают крупной соли и кладут сырой стейк. «Un, deux, trois, quatre, cinq», быстро переворачивают, снова: «un, deux, trois, quatre, cinq» (Это по-ихнему – раз, два три, четыре, пять) и всё. Стейк готов. Парилка – это не сковородка, здесь переворачивать не надо. Здесь сразу со всех сторон может прожарить, кроме задницы, на которой сидишь и подошв, которыми за пол держишься.

Майора прожарило. Он как-то стремительно пересчитал два уровня, которые отделяли его от пола. Знаете, такое – шлёп, скрип, шлёп, скрип, бум. Через некоторое время: «Чёрт!» (Высказывание переведено с общепринятого русского языка на редко используемый литературный). Не знаю, чем он открыл дверь парилки, но судя по звуку, головой. И тут же её закрыл. Может быть экономил пар. Да что его экономить? У нас его было достаточно. Или отгородился от пара, чтобы он его не добил. Тогда второй раз он парится не полез, хватило одного раза. И веником он не успел воспользоваться. Потом он научился пользоваться парилкой. Лил понемногу и не часто.

Как оказалось, про сухой пар он только слышал, но ни разу не видел. Увидел, попробовал, понравилось. Конечно, без критичных замечаний не обошлось, потому что если бы он делал, то сделал бы не так, а совсем по-другому, потому что так неправильно. Как правильно мы не узнали. Он никому никогда про правильно не говорил.

Потом, когда нас, меня и Мишку, снова поставили на смену, а меня ещё и иногда в разнообразные наряды, нас, поштучно, иногда привлекали к подготовке бани. Вероятно, опыта натопить, и подготовить у нас было больше, чем у других. Случалось, что дежурившие с нами офицеры, особенно те, кто в ночную смену, просили для них протопить баню. Ну, чтобы после смены в баньку и домой, отсыпаться. «Протопить? Да без проблем!» И один из нас уходил растапливать/протапливать. А когда она нагрелась, ведь нужно же проверить, все ли правильно? Хорошо ли протопилась? Достаточно ли горяча горячая вода? И так ли холодна холодная?

Возвращался, тот кто растапливал, обычно часа через полтора. Довольный, распаренный и чистый. И почти сразу же вспоминал: «Я кажется поддувало не закрыл. Всё вытянет, баня остынет». Что делать? Для проверки и устранения отправляли второго. Второй возвращался минут через сорок. Тоже чистый, помытый, довольный. Ну офицерам тоже оставалось. Точнее, когда приходили они, всё было готово. И парилка, и вода. А сгорела баня уже тогда, когда мы были на гражданке. Восстанавливали ли её или, в очередной раз, забросили, я не знаю. Но про этот период остались самые хорошие воспоминания. В том числе, что однажды у меня получилось построить печь. Не совсем у меня, ноя тоже участвовал. Участвовал много. Не буду утверждать (из за природной скромности), но мне кажется (я даже уверен), что больше всех. А это значит, что если придётся ещё раз, то у меня может получиться сложить печь. А жизнь, она такая непредсказуемая…

Короткие истории

В один из «баннододелочных» дней, когда баня уже была построена, а на смену нам не хотелось, сидели мы возле бани и вдруг начинает выть сирена. Мы, я и Мишка, продолжаем сидеть. Сирена продолжает выть. Беспрерывно, громко, длинно. И вдруг мысль: «А вдруг это война?». Сигнал то боевой. А сирена продолжала выть. Мы сначала шагом, а потом с ускорением двинулись в сторону КП. К КП уже подбежали. Забегаем, а там… Гомон, суета нездоровая, громкие истеричные команды, планшет дальней воздушной обстановки разрисован проводками.