Армия

Однако вернемся к разговорам о дедовщине. Специалистами в них выступают, как правило, офицеры, что делает их доводы в глазах не служившей аудитории весомыми — если не двигатели или торпеды, то армейскую жизнь-то они знают. Здесь и кроется коварная обманка: в действительности — не знают. Потому что армия — это не только штаб и ДОС (дома офицерского состава), но прежде всего — казарма. Солдатская (и матросская, конечно) среда — это уникальный мир, не имеющий в гражданской жизни никаких даже относительных аналогов. Этот мир живет по своим законам, подчас совершенно не коррелирующим с психологическими и этическими нормами гражданского общества. Чтобы судить об армейских проблемах, эти законы надо знать. Для чего необходимо побывать солдатом или матросом, отслужить срочную от звонка до звонка, от салаги до деда. Не обладающий этим опытом не имеет права рассуждать о такой сложнейшей с психологической точки зрения проблеме, как солдатская дедовщина.

* * *

Начать я хотел бы с двух аспектов, о которых почему-то ничего не говорят, тогда как на них основывается уникальность военного социума. Первый коренной аспект состоит в том, что солдатская среда нашей армии — это среда дет­ская.

Тут мне потребуется длинное отступление, не обессудьте, без этого никак не обойтись.

Процесс познания мира представлен четырьмя этапами на пути развития индивидуума (систематик много, я предлагаю воспользоваться этой), которые — этапы — не заменяют друг друга, а суммируются.

Первый — накопление личного опыта. Звереныш, волчонок, например, выполз впервые из логова и, пока раззява-мамаша таращилась на ворон, забрался на валежину, навернулся с нее и больно ударился головенкой о камень. Можете быть уверены — в следующий раз он обойдет эту валежину стороной. Грудной ребенок подполз к краю дивана, где его только что переодевали, и, пока мамаша болтала по телефону, спланировал оттуда на пол. В другой раз, подполз­ши к краю и почувствовав за ним пустоту, малыш дальше не сунется (конечно, только в том случае, если первое падение доставило ему боль и в памяти отложилась отрицательная эмоция, связанная с краем дивана).

Второй — накопление чужого опыта, проще говоря, подражание. Все птенцы учатся махать крыльями, подражая взрослым птицам, детеныши шимпанзе передразнивают родителей, пытаясь камнем разбить орех, медвежата лезут вслед за медведицей в воду и стараются так же, как она, зацепить лапой рыбину. Человек познает мир через подражание на протяжении всей своей жизни.

Третий этап, добавляющийся к первым двум, свойствен только человеку — это анализ личного опыта. Предположим, я участвовал в некой социальной комбинации и потерпел болезненную неудачу. Теперь мне важно проанализировать случившееся, чтобы понять, где вмешались сторонние обстоятельства или участники, а где был не прав я сам, чтобы в другой раз учесть свои ошибки.

Четвертый — анализ чужого опыта. Однажды начинаешь осознавать, что просто копировать поведение того, кто побывал в твоей ситуации до тебя, не всегда продуктивно. Кажется, и обстоятельства схожие, и делаешь ты все, как он, но результат несколько иной. Необходимо понять, каким образом адаптировать чужой опыт к своему случаю, для чего потребуется оценить массу факторов и, прежде всего, индивидуальные особенности свои и своего предшественника.