Армия Карла XII. Золотой век шведской армии

«Война была достаточно популярна в Швеции, чтобы ее начать… И сейчас, так же как во время предшествовавших военных конфликтов, в особенности среди высшего офицерства, считали войну выгодным коммерческим предприятием. В качестве примера можно привести одного из участников, графа Магнуса Стенбока, которому в начале войны было 35 лет и который всю жизнь провел на военной службе – служил голландцам, императору и шведам. Он принимал участие в битве под Нарвой и сразу же после сражения был произведен в генерал-майоры. Помимо этого скачка в карьере начало войны принесло целый ряд выгод графу. Прежде всего, прямая военная добыча; это было много тысяч далеров в наличных деньгах, кошельки, полные русских монет, и множество ценных предметов, например, драгоценных камней, а также серебряных кувшинов и кубков. И «другие мелочи», например: подбитые куньим мехом одеяла, солонки, оружие, кровати, церковные облачения и чаши, распятия, подсвечники и обшитые галунами камзолы тоже находили пути к родному поместью. С течением времени все это превращалось в крупные суммы денег, которые переправлялись в Швецию и употреблялись на покупку новой земли. К этим барышам следует, кроме того, прибавить более опосредованные прибыли, которые огребал Стенбок, занимаясь военными поставками. Ему посоветовали забивать свой скот, а также печь сухари из сжатого хлеба и поставлять этот провиант армии. Был у Стенбока и четвертый стимул, наряду со скачком в карьере, военной добычей и поставками в армию, – защита семейного поместья в Прибалтике. Сообщая домой о битве при Нарве, в которой сам он был ранен, он, кстати, упоминает в связи с имением его матери в тех краях, что он «рисковал получить синяк под глазом ради ее поместья здесь в Лифляндии». Магнус Стенбок – хороший пример того, как человек из высшего класса общества действительно мог нажиться на войне.

Было бы, однако, анахронизмом подходить к военной добыче с точки зрения морали. Как для офицеров, так и для солдат эта добыча была важным стимулом сражаться и рассматривалась как законное явление, как нечто по праву добытое собственным потом и кровью. Грабеж был средством, которое применялось для того, чтобы поощрить активность солдат, был вполне доволен в битве и подробно регламентировался военными уставами»[380].

После Нарвы каролины попытались захватить приграничные русские города. Под Гдов был послан отряд генерал-майора графа Магнуса Стенбока. Эта операция завершилась успехом, но с огромными потерями. Как писал домой сам граф, это произошло потому, что: «При нападении на Аугдов шведам пришлось провести 5 дней под открытым небом. В последнюю ночь замерзло 3 человека; 80 офицеров и солдат отморозили руки и ноги, а остальные так окоченели, что не были в состоянии действовать ружьем. Во всем моем отряде не более 100 человек годны к службе»[381].

После затяжной и холодной зимы 1701 года шведская армия двинулась к Риге против саксонцев. Их командующий, фельдмаршал Штейнау, занимал укрепленные позиции на берегу реки Западная Двина (Даугава, Дюна).

Не зная, где произойдет переправа противника, он разбросал свои войска вдоль берега Двины небольшими отрядами. Карл XII не замедлил воспользоваться ошибкой саксонского командующего. По его приказу саперы стали строить специальные транспортные барки с высокими бортами, плавучие батареи, понтонный мост для переправы кавалерии и подтягивать к реке большое количество стогов сырой соломы. Непосредственно напротив переправы у селения Спильве была построена батарея на 28 орудий. Для атаки предназначалось 15 батальонов пехоты и 5 рот кавалерии (всего 7156 человек).

Саксонцы стянули свои основные силы к месту переправы шведов. Штейнау располагал 16 батальонами пехоты, 4 кирасирскими и 5 драгунскими полками (около 12700 человек) при 36 орудиях. Они развернулись в классический боевой порядок – в центре две линии пехоты, на флангах кавалерия, а артиллерия в интервалах между батальонами. План Штейнау заключался в том, чтобы позволить шведам переправиться через реку, дать построиться и нанести по ним мощный удар всеми силами. Таким образом, противник оказывался сброшенным в реку и терпел сокрушительное поражение. Генералы указывали Карлу XII на огромный риск при форсировании реки под огнем артиллерии противника, но король был непреклонен. Переправа началась 8/9 июля 1701 года. Шведские саперы по сигналу, данному генерал-квартирмейстером Карлом Магнусом Стюартом, подожгли стога сырой соломы, а артиллерия открыла огонь по противоположному берегу. Как только дым заволок переправу, Карл XII приказал приступить к форсированию реки. Шведы высадились на берег, но понтонный мост сломался, кавалерия не могла переправиться, а пехота, уже высадившаяся на берег, не успела построиться в боевой порядок, как в ее ряды врезались саксонские кирасиры.