Армия короля Франции (ЛП)

Без сомнения, искренне желая продолжить навязчивую идею отца, Филипп III долго готовился к крестовому походу. Обстоятельства решили иначе. Сначала ему пришлось позаботиться о поглощение владений своего дяди, Альфонса де Пуатье, включая простую военную демонстрацию в графстве Фуа, в 1272 году. Затем королю пришлось столкнуться с последствиями брачной политики Людовика IX. Предназначенные для установления неразрывных связей между различными правящими семьями Западной Европы, браки, заключенные Людовиком, вместо этого привели к открытой войне (Советерская армия, 1276 год), а затем к годам скрытой конфронтации. Конец царствования был полностью посвящен новой ситуации, созданной восстанием на Сицилии и вмешательством в него Педро Арагонского. Филиппу III не оставалось ничего другого, как поддержать своего дядю Карла Анжуйского, не только отправив войска на помощь, но и организовав завоевание королевства Арагон (Арагонский поход, 1285 год). Как отмечает американский историк Уильям Джордан, Филипп III любил "театр военных действий". Этот рыцарственный государь, любитель турниров, наслаждался военными приготовлениями, атмосферой лагерей, рыцарскими торжествами, так что, можно представить его любителем рыцарских романов[15].

Филипп Красивый полностью порвал с политикой своего отца, не вернувшись и к политике своего деда. Падение Акко в мае 1291 года и конец государства крестоносцев, похоже, почти его не тронули. Его амбиции были совершенно иными. Для него сила имела приоритет над законом, и сила создавала закон. Филипп проводил политику, которая намеренно и безжалостно подавляла противников королевской власти. Эдуард I и Ги де Дампьер имели не больше намерений против Филиппа, чем Бонифаций VIII или рыцари-тамплиеры. Но само их существование беспокоило этого "приверженца королевской религии", по выражению Роберта Фотье. Первоначально победоносные и недорогие, военные операции быстро оказались неоднозначными и дорогостоящими. После Монс-ан-Певель вопрос о том, чтобы Филипп Красивый желал войны, больше не стоял, разве что по принуждению, как во Фландрии, еще раз между 1312 и 1314 годами — но ни в 1313, ни в 1314 годах король не выезжал на место боевых действий лично.

С военной точки зрения, сыновья Филиппа Красивого, Людовик X, Филипп V и Карл IV должны были ограничиться тем, что в течение своих коротких царствований по мере сил справлялись с последствиями предыдущего правления[16]. Людовик X (1314–1316) был поглощен урегулированием восстаний знати, вспыхнувших в различных регионах еще до смерти Филиппа Красивого[17]. В конце лета 1315 года он еще успел возглавить "грязевой поход", увязший во Фландрии. Его брат Филипп V (1316–1322), чья административная деятельность была столь важна, также посвятил большую часть своего правления Фландрии. Единственной экспедицией, которую он возглавил, был поход в конце 1316 года, когда он был еще только регентом королевства, чтобы положить конец восстанию в Артуа против графини Маго, дочери убитого под Куртре Роберта д'Артуа. Правление брата Филиппа V, Карла IV (1322–1328), кроме нового Фландрского похода осенью 1325 года, наиболее примечателен тем, что он повторил конфискацию герцогства Аквитания, как это сделал его отец в 1294 году. Поводом, а возможно даже предлогом, послужил конфликт, возникший из-за желания короля Франции построить бастиду в Сен-Сардо, в Ажене, области, где права короля Франции и герцога-короля Англии были тесно переплетены. По поручению Эдуарда II сенешаль Гиени занял Сен-Сардо и повесил пойманных там королевских офицеров. 1 июля 1324 года Карл IV конфисковал герцогство и отправил туда армию под командованием своего дяди Карла де Валуа — как и тридцатью годами ранее. В течение нескольких недель Аквитания была полностью оккупирована, и только два главных города, Бордо и Байонна, избежали этой участи. Герцогство было восстановлено в следующем году (1325) и вновь захвачено в 1326 году. Сразу же после свержения Эдуарда II его сын, Эдуард III, оказавшийся в сложной политической ситуации, все же себе герцогство, но лишился провинции Ажене[18]. Но впоследствии он проявил себя во всей красе.

Людовик IX попал в плен к мамлюкам, Филипп III умер на самодельных носилках, Филипп Красивый был окружен фламандцами при Монс-ан-Певель, и если посмотреть на столетие с 1223 по 1328 год, нельзя не прийти к выводу, что Капетинги были явно неудачливыми военачальниками. Череда неудач, даже катастроф, перемежающаяся несколькими успехами, которых было так трудно достичь, что они казались почти чудесными: так выглядит военная история "долгого XIII века". И все же! Несмотря на неудачи, королевская власть в государстве не переставала усиливаться. Одним словом, зачастую неудачный или неопределенный исход великих крестовых походов, кампаний в Аквитании или Фландрии был менее важен, чем постоянно повышающаяся эффективность их подготовки и успех мобилизации рыцарства. Хотя Капетинги одерживали мало военных побед, их власть над королевством продолжала расти.