Армия короля Франции (ЛП)

Угрозам конфискации, которые король приложил к своим приказам, не суждено было остаться мертвой буквой. Менее чем через год после этого первого приказа, 22 марта 1294 года, бальи Ко было приказано конфисковать земли дворян, не получивших рыцарского звания в предыдущее Рождество, в соответствии с приказом предыдущего года. Эта мера касалась не только Нормандии. 25 июля 1294 года, на другом конце королевства, сенешалю Бокера было приказано вернуть дамуазо Гийому де Пуатье, его земли, которые были переданы в руки короля, поскольку он не получил рыцарского звания вовремя и король дал ему на это год[29]. Тому же сенешалю Бокера было поручено проверить серьезность болезни ног, которую некий дамуазо Остор де Пейре, выдвинул в качестве причины отказа от рыцарского звания (подробности этого дела отсутствуют)[30]. Если препятствием для рыцарства была бедность, король мог назначить кандидату пенсию. 4 октября 1294 года сенешаля Бокера попросили выплатить виконту Юзесу два суммы ежегодной пенсии в размере 250 турских ливров, назначенной ему королем, "чтобы он мог принять рыцарство"[31]. Если в рыцари посвящал король или принц, то, по-видимому, часто, а возможно, и обычно, новый рыцарь получал вознаграждение, чтобы покрыть все или часть расходов на снаряжение. Так, 3 июня 1297 года Филипп Красивый приказал бальи Руана как можно скорее выплатить рыцарю Роберту де Жиронкуру, 100 парижских ливров, которые были назначены ему из королевской казны за его великолепного коня и жалование за прием в рыцари[32]. Незадолго до битвы при Куртре Роберт д'Артуа подарил Эсташу де Берль, "за его новое рыцарское звание", "большую гнедую лошадь"[33].

Более обширная, чем за ранний период, документация за 1290-е годы показывает, с какой тщательностью Филипп Красивый заботился о том, чтобы у него было достаточно большое рыцарство, особенно около 1293–1294 годов, когда было принято решение о войне с Англией. В это же время и Эдуард I принял аналогичные меры. Но в обоих случаях озабоченность этим вопросом имела давние традиции, так в еще 1181 году Генрих II Плантагенет установил уровень дохода, при превышении которого дворянин обязан был получить рыцарское звание. По словам одного из хронистов, его примеру последовали Филипп II Август и граф Фландрии Филипп Эльзасский[34]. Во Франции документальные подтверждения по этой теме отсутствуют, но в Англии точно известно, что Плантагенеты на протяжении всего XIII века продолжали периодически принуждать молодых дворян к получению рыцарского звания[35].

"Люди при оружии" и "латники".

По оценкам Филиппа Контамина, около 1300 года королевство Франция, в границах того времени, насчитывало от 5.000 до 10.000 рыцарей. Однако, меры, направленные на то, чтобы сделать рыцарство обязательным, не смогли остановить рост доли оруженосцев среди военнообязанного дворянства в ущерб рыцарям. Конечно, трудно оперировать статистикой, поскольку источники не дают такой возможности. Однако состав некоторых армий, собранных Филиппом III и Филиппом Красивым, известен довольно подробно. Среди кавалеристов на каждые пять "людей при оружии" (armati или homines armorum) в среднем приходился один рыцарь. Некоторые из категории "людей при оружии", должно быть, были благородными оруженосцами и в этом качестве они были призваны на службу королю. Но, в пропорции, которую невозможно определить, были также воины, чей статус, несомненно, очень разнообразный, в значительной степени нам не ясен. В Нормандии, в частности, существовали сержантские фьефы или сержантерии и эти сержанты, включенные в феодальную иерархию, были обязаны служить своему сюзерену, как любой другой вассал а их статус соответствовал в некотором смысле самому низшему дворянству. В городах буржуа, то есть члены семей, имевших право занимать муниципальные должности, в некоторых случаях вели жизнь, близкую к дворянской, особенно если их богатство позволяло им покупать оружие и лошадей, и похоже их тоже могли причисляли к "людям при оружии". Наконец, другие, наиболее трудно идентифицируемые, но, вероятно, наиболее многочисленные, изначально были простыми воинами, которых предположительно набирали из простого народа за их силу, мужество и боевые навыки, но, к сожалению, подробностями мы не располагаем. В очень многих имеющихся расписках за сентябрь 1302 года приводится ряд имен. 11 сентября в Аррасе Жан де Креки, сеньор де Конте, рыцарь бальяжа Артуа, дал расписку на 75 турских ливров, которые он получил для себя и восьми своих солдат (soudoyers), Гийо де Конгри, Жака де Конгри, Жана Бролина, Жана Тезарта, Жана Куалетта, Адама Куалетта, Адама де Краменнила и Бодона д'Одакра. Поскольку частица де ни в коем случае не является признаком знатности, а категория солдаты не обязательно исключает оруженосцев, можем ли мы отнести их к представителям дворянства?[36]