Армия монголов периода завоевания Древней Руси

Таким образом, «монгольские войска» из вышеприведенного сообщения ЮШ можно условно назвать регулярными монгольскими войсками общеимперского подчинения — воины данной категории были сведены по десятичной системе в десятки-сотни-тысячи-тумены постоянного и равного состава, подчинялись каану и назначенным им лично тысячникам и темникам, при этом все они были из собственно монгольских и монголизированных родов/племен. Войска же таммачи, т. е. личные войска из уделов Чингисидов и тарханов, — это как раз и есть те, о которых в ХШ сказано, что «в некоторых туменах неполный состав, однако это войска из родни [правителя черных татар]: всяких дядей, племянников, детей старших и младших братьев, которые не входят в число [вышеуказанных] темников».

Во-вторых, как следует из сопоставления с функциями владельцев кочевых уделов и тарханов у монголов, упомянутыми в ХШ «туменами неполного состава» командовали не темники, а те, кто в ХШ назван тоусян. Этот термин, который впервые зафиксирован у киданей (в форме тоуся) и являющийся, по-видимому, передачей слова tarqan, известного еще в Тюркском каганате в качестве названия высших военных предводителей. Со временем это слово переняли и китайцы, которые стали им обозначать военачальников конных отрядов и кочевых армий. В «Юань ши» он тоже встречается и относится, как правило, к тысячникам, которые командовали тысячами войск, составленными из воинов их собственных родов/обоков. Часто в таких случаях такой тоусян, будучи номинально «тысячником», на самом деле командовал несколькими тысячами в качестве нойона-главы своего кочевого удела или рода. Причем у каждой такой тысячи был свой реальный командир, назначавшийся этим нойоном (а не кааном, как в случае «регулярной» тысячи), — т. е. собственно тысячник в исходном значении этого слова. В «Памятке о… войсках Чингиз-хана» у Рашид ад-Дина такая ситуация встречается неоднократно, например: «Тысяча Бааритая-курчи-нойона, бывшего из племени баарин… Их по существу было десять тысяч, и потому они известны за один туман. Имена их эмиров-тысяцких неизвестны, ибо большая часть тех войск в давние времена была из их племени»[119].

Данная практика вполне соответствует статусу тарханов у монголов как владетелей кочевого удела и командиров своих собственных военных сил. Сюй Сун (китайский историк XIX в., автор комментариев к китайским источникам по кочевым народам, в том числе к «Сокровенному сказанию») приводит выписку из юаньского документа при пояснении слова талахань (это один из вариантов транскрипции слова «тархан» в китайских текстах) в китайском тексте ТИМ: «Талахань значит старейшину в целом государстве. Государь (Чингисхан) сказал приближенным: „Те (враги), не ведая воли неба, хотели погубить меня; этот человек (Кишлих), известивший меня, почти то же, что посланец самого неба; я обещался даровать ему свободу и талахань“. Посему пожаловал ему царский шатер, посуду и музыку при угощении, как фамильному князю»[120]. Указание на пожалование «царского шатра, посуды и музыки», т. е. в китайской традиции инсигний владетельного князя, говорит о тарханах как о самостоятельных правителях кочевого владения — тарханства. Таким образом, первоначальное понятие тархана у монголов Чингисхана означало по сути нойона — владетельного князя, практически приравненного к Чингисиду — владельцу удела. Даже в фискальных документах Монгольской империи ее территориальные единицы (провинции или области) империи ставились в один ряд с тарханствами (тоуся) — так, в докладе Центрального имперского секретариата каану Хубилаю от 20 мая 1261 г. говорилось о получении разного рода сборов (чайфа) за 1260 г. и необходимости перевести их в разряд налогов по категориям (кэчжэн) для всех видов территориальных и административных образований без исключений: «Касательно [подворных налогов] кэчай настоящего года, следует обеспечить [следующие действия]: внимательно проверить все [реестры дворов], обязательно на самом деле завершить [создание] системы налогов по категориям (кэчжэн), не допуская пропусков [в составлении реестров] и уклонения [от внесения в реестр]; одновременно во всех областях (лу) и тарханствах (тоуся)»[121]. Как видим, еще в 1261 г. сохранялась система тарханств[122] как отдельных образований, со своими владетелями-тарханами. Войска же, выставляемые таким тарханом-тоусяном со своего владения, являлись его личным войском и учитывались в составе войск таммачи.