Армия США. Как все устроено

Я вспоминаю, как в первый раз попал в США. И сразу отправился не куда-нибудь, а в Пентагон. Эх… Девяносто восьмой год. Летали мы тогда с министром обороны России Игорем Родионовым. Это была кругосветка: Москва – Вашингтон – Даллас – Гонолулу – Токио – Владивосток – Москва. Я тогда каким-то образом попал в «министерский пул» – так называют группу журналистов, которые всегда-всегда летают с главой военного ведомства. Летали. Теперь таких вещей нестандартных уже не практикуют. Интересная поездка была… Стартовали мы с аэродрома Чкаловский. Только взлетели, все сразу сняли мундиры и костюмы, переоделись в футболки, «треники», тапочки. И министр, естественно, тоже. Все смешались: и репортеры, и генералы. Тут и там стоят, сидят, курят и потягивают вискарь. Вот где единение было армии и народа! Больше всего журналистов грудятся у кресла Леонида Ивашова. Ооо… Это удивительный генерал. Он служил в Центральном аппарате еще при министрах Устинове, Соколове, Язове. Его должность формально звучала так: начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны. Если образно и коротко – министр иностранных дел Минобороны. Без него ни один наш главный военный с иностранцами не встречался. Он знал за границей всех и каждого. В США, Англии, в НАТО. Да везде. А в самолете, покуривая сигаретку, положив ногу на ногу и помахивая шлепанцем, он давал нам такие детали! Сердце замирало! У меня при этом тряслись руки: мне было нужно срочно бежать, писать текст, монтировать изображение!

Мы тогда долетели до ирландского Шеннона: там в наш борт при снижении ударила молния, мы этого не заметили, хлебнули пивка в «стерильной зоне», самолет дозаправился – и полетели дальше.

Пентагон меня поразил тем, что там, опять же по американской привычке, все курилки и коридоры были названы именами каких-то героев. И везде висела соответствующая табличка. Нас встречал американский министр обороны Уильям Коэн, бывший юрист, политик. Высокий, улыбающийся широкой ковбойской улыбкой. В Штатах министр вообще скорее политик, а не военачальник. Всеми боевыми делами занимается председатель Комитета начальников штабов – это, как говорится, его кафедра.

Я запомнил американскую церемонию проверки оружия и внешнего вида солдат. Ее проводили перед парадом. О, это спектакль! Сержант в кителе с ремнем, в фуражке и, представьте, в черных очках с белыми дужками. Он, аккуратно и мягко вышагивая, как великолепно сделанный робот, подплывает к солдату. А тот также в кителе с ремнем, в фуражке и тоже в черных очках. С карабином и с примкнутым штыком, который солдат удерживает в положении «перед собой», то есть перпендикулярно земле. Сержант замирает перед солдатом глаза в глаза. Принимает у него карабин, жонглирует им механически, словно танцуя брейк. Потом проводит по прикладу белой перчаткой, считывает глазами, осталась ли она такой же белой или есть грязь. Ловко ударяя по прикладу, сержант крутит карабин в руках. Снова проводит перчаткой, уже по цевью. Снова сканирует ее белизну. Потом сержант приближает карабин к глазам, удерживая его параллельно земле. Осматривая оружие, он резко поворачивает голову сначала влево, потом вправо, мажет ствол перчаткой, ставит кисть ладонью к себе, резко поворачивает к ней голову, проверяет белизну и так же резко возвращает голову на место. Крутит карабином, как пропеллером, опять замирает. Танец брейк продолжается. Все это время солдат стоит по стойке «смирно» не шелохнувшись. И вдруг быстрым, неуловимым глазом движением он выхватывает оружие из рук сержанта, а тот как бы сам подает ему ствол. Все. Приклад на асфальте, карабин в положении «у ноги». Теперь сержант осматривает самого солдата, его мундир, то выставляя, то вжимая обратно свою голову, как петух. Приставными шагами, опять же как робот, он обходит солдата кругом, удаляется. Ну а потом уже весь почетный караул, сгибая и выгибая колени, выставляя вперед сначала пятку, потом носки, чудно перемещается по траве и, наконец, замирает, чтоб поприветствовать министра обороны России, который в сопровождении американского коллеги, в непривычном для нас штатском костюме, проходит вдоль строя.

Удивил меня в той поездке в Америку самолет. Не наш. Нам свой борт дала госсекретарь США Мадлен Олбрайт. И летел этот самолет как в конвульсиях – то вправо резко накренится, то влево, то выровняется. Я потом спросил у наших военных пилотов, чей экипаж нас возил.

– А чего это они так нервно управляют?

– Так это автопилот! Мы-то все плавненько делаем, вручную! А у них автоматика. Вот и получается угловато.