Арника. Путь к счастью

Я кивнула, давая понять, что запомнила, и огляделась. Жизнь потихоньку закипала. Купцы приезжали один за другим, устанавливали навесы, выкладывали товары на прилавки. Подходили дородный женщины в белоснежных передниках и с благоухающей выпечкой в корзинах. Не смотря на то, что мы плотно позавтракали на постоялом дворе, во рту собралась слюна, настолько вкусно пахло. Мама заметила, что и я, и Янка, слишком уж часто сглатываем, буквально пожирая глазами стоящую к нам женщину.

— Выпечки захотели? — усмехнулась мама. — Ну идёмте, купим. А потом травы продавать, пока народ не набежал.

Янка выбрала себе сладкий пирожок с яблоком, а я с картошкой. Отойдя чуть в сторону, чтобы не мешать людям, мы с Яной вгрызлись в свежую выпечку.

— А здесь есть храмы или церковь? — поинтересовалась я.

— Есть, но ты не увидишь их на главной площади. Ни в одном городе, — объяснила мама. — В отличие от Земли, в этом мире храмы не имеют влияния на политику. Они отдельно. Проводят обряды, регистрируют рождение детей. Нет даже агитации, но она не нужна. Никто и не сомневается в наличии богов. Здесь их, в отличие от привычного тебе мира, много.

— А ты веришь? — тихо спросила я.

— А ты? — усмехнувшись, мама задала встречный вопрос. — Помнишь ли, как попала? Но вот приспособиться было сложно, да. Я же привыкла к другому. Доели? Идём уже.

Травы продавать оказалось занимательно. Хотя бы потому, что мама торговалась и боролась за каждую серебрушку. А одному даже пообещала бороду в бантик завязать, если он ещё раз попытается её обдурить.

Купец возмущался, конечно, но не особо. Мы с Янкой хихикали, стоя чуть позади, чтобы не мешать разборкам.

Чуть позже, когда мы прошлись по всем палаткам, узнали расценки, я спросила у мамы, почему она не хочет заниматься продажами. Ведь, судя по всему, коммерческая жилка в ней есть, как и хватка.

Но мама лишь отмахнулась. Стара уже, хочется спокойствия. Да и купцы здесь, в основном, мужчины. Дороги хоть и спокойные, но нападения разбойников бывают на трактах. Ну и зверьё дикое.

Как только травы были проданы, а кошелёк мамы значительно пополнился, мы двинулись к постоялому двору, в котором жили. Но по пути зашли в неприметную таверну.

В нос ударило запахом перегара. А оглядевшись, я поняла, что имела в виду мама, когда говорила, что открыть таверну или ресторацию плохая идея. Что-то необычное, типа кофейни или лаунж-бара, конечно не подойдёт. Хотя бы потому, что не хватит финансов, чтобы дело стало доходным.

— А-а-а, баб Веся! — из-за прилавка к нам направился пожилой мужчина. Он радостно распахнул объятия и обнял маму. — На ярмарку?

— А куда же ещё, — крякнула женщина, потому как объятия оказались слишком крепкими.

— А ты, случайно, ничего мне не привезла? — и взгляд такой, с хитринкой. несколько заискивающий.

— Да как бы я забыла! — воскликнула мама и полезла в холщовый мешок. — Держи. И спину береги, а то знаю я тебя!

В ладони мужчины легла баночка с мазью. Судя по цвету — от болей в спине.

— Познакомься. Это Арника, дочка моя. А вот Яночка, внучка, — мама указала на нас рукой.

— А я Дорад, — громыхнул трактирщик. — Идёмте, я только вот такую похлёбку сварил! Язык проглотите!

Нас завели в кабинет, накормили действительно очень вкусным обедом и… Оставили.

Мама и Дорад вышли, оставив нас с Янкой пить чай. Какой-то важный разговор был у травницы к трактирщику. Конечно, не сложно догадаться, о ком пойдёт разговор.

Спустя минут пятнадцать мы бодрым шагом шли к постоялому двору.

— Мы домой сегодня? — поинтересовалась я.

— Нет, домой только послезавтра, — покачала мама головой. — Завтра закупимся необходимым. Надо не забыть куриц купить, на еду.

— А они какие-то особенные? — удивилась я. — Чем-то отличаются от тех, что бегают по двору?

— Завтра увидишь? — тихо хихикнула мама. — И вот ещё что.

Мама резко остановилась, словно что-то вспомнила.

— Знаешь, а пойдём-ка в главный дом, — пробормотала она. — Всё же, прав Дорад. Во всём прав.

— О чём ты? — я нахмурилась, но пошла следом.

— Счетоводу города монеты можно оставить. Под расписку, разумеется. Не под проценты, как в столице, а так, на хранение. Вот и отдадим ему монетки, пусть лежат. А расписку на тебя напишем.

— Зачем? — мне стало страшно. Я ещё раз внимательно посмотрела на маму, но никаких изменений не увидела.

— Пусть будут, — улыбнулась она. — Я хотела Дораду оставить, но переубедил он меня. Посоветовал счетоводу отдать, так оно надёжней будет.

— А что останется нам? — нахмурилась я.

— Не переживай, у меня были кое-какие накопления. Вот их и отдадим.

— А дочь? Как же настоящая Арника? — допытывалась я. Мне казалось неправильным всё, что сейчас происходит.

— Ей они не нужны, — буркнула мама и пошла вперёд, давая понять, что разговаривать она больше не хочет.

Мы дошли до главного дома в полном молчании. Мама словно постарела, шла сгорбившись и не замечая ничего вокруг. Мне даже пришлось её пару раз уводить с дороги, ибо она вообще ничего не видела впереди себя.