Арокс и Штёр № 2. Вестник пост-Аквариума

Там открывался путь в другой, в дальний мир, в мир, в котором находились Псков, Таллин, Касабланка и Токио, и другие города, в мир, где жили венгры, немцы, американцы, испанцы плюс представители некоторых прочих национальностей. Там вроде бы были даже Гавайские острова, в том другом и дальнем мире – хотя, честно говоря, сочетание этих двух слов до сих пор ещё многим представляется сомнительным, спорным, абстрактным, и поэтому факт существования островов остаётся в пределах настоящего изложения практически недоказуемым.

Она подумала, что вот если бы у неё был свой вертолёт, то она бы запросто могла бы добраться до аэропорта, ведь в воздухе ни жуков, ни червей пока ещё никто не видел. Только вертолёта у нее не было. Не только у нее не было вертолёта, а и у большинства её знакомых, так что это, не лишенное справедливости предположение о вертолётах, являлось, в основе своей, совершенно чем-то напрочь ненужным, радикально и решительно неуместным.

Люди, которые толпились и толкались возле бесполезных теперь машин и наблюдали при этом странные контакты между жуками и червём, тоже никак не знали, что делать. И шофёр волгоподобной машины, что вёз её, уже не смеялся. Жалеть об этом ей не приходилось, не до того сейчас было, и она так и не узнала никогда, что же такое ему снилось вчера. Даже милиционеры, даже ушлое, бесстрашное и бескомпромиссное МЧС, и прочие власть предержащие, напрочь не понимали, что же нужно сейчас предпринять. Поэтому они ничего и не предпринимали.

Она не успевала, она не успевала!

Как и кто-то из её неведомых знакомых, добиравшихся в аэропорт не менее полусуток. И он ведь не успел. А сколько времени продлится её поездка? Внезапно стал накрапывать дождь, сильно напоминавший снег. Это в июне-то месяце!

Воистину, аэропорт оказался гораздо дальше от её дома, чем она думала раньше. Чем она предполагала. Чем ей казалось. Не об этом ли писал Герхард Уильямс:

 «Мы не спешили прежде, но теперь,
Застыли в ожидании. Как свечи.
Их некому зажечь. Вдали поет Орфей.
По глиняной дороге вглубь судьбы
Нам не пройти. А рядом, на траве
Танцуют кондоры и амазонки».

Вероятно, классик был во многом прав.

Вы так не думаете?

Вам так ещё не кажется?

«ФИЛЬМ» СЭМЮЭЛЯ БЕККЕТА

По словам одного достаточно известного в мировой истории персонажа из политического разлива древних лет, кино является важнейшим, мол, из всех искусств. Похоже, дедушка тот как в воду глядел. Потому что или поскольку, или также и само собой, уровень всемирной киноэкспансии если не то что достиг суперапогея, но уже давно перешёл на более тотальную систему воздействия на массы человечьи. Про сериалы и вовсе говорить не стану. Тут больше грустно, чем как-то ещё...

И всё же – кое-что про «важнейшее из искусств». В недрах инета мне удалось обнаружить «Фильм» – или совместный кинпроект Алана Шнайдера и великого Сэмюэля Беккета. Классик абсурдизма остался верен себе. Стоит, пожалуй, сразу сообщить, что двадцатиминутный фильм снят в 1965 году как немое кино в духе киноэстетики начала века номер 20. Главную и единственную роль исполняет Бестер Китон. Различные высокоумные киноведы уже сопроводили «Фильм» множеством высказываний, измышлений, цитат откуда угодно и прочего разного такого. Вторичного, как всегда, но неизбежного.

Много лет назад «Фильм» с немалым успехом был показан на Венецианском кинофестивале 1965 года.

Не самое обычное это произведение.

Не для широкого круга, типичный неформат, и очень даже не для всех. Как и должно быть в подлинно абсурдистском опусе, здесь нет хитроумных и головоломных изгибов сюжетных, ни острых интриг, однако именно это и придаёт действу эдакую экзистенциальную замкнутость и удушающую безысходность. Поневоле ощущаешь, что вот так и было, и будет всегда.

Некий человек идёт по городу. По полуразваленному городу, по полураздолбанному. Идёт медленно, неуверенно, без особенного желания. Но всё равно куда-то идёт. Проходит мимо, рядом с другими людьми. Их немного, но когда они видят его, Первого, то их правильные, благонамеренные лица искажают судороги ужаса и страха.

Он проходит мимо, идёт дальше. Входит в квартиру. Квартирка тоже особенная, пустые стены, вроде бы здесь и чисто, но какое-то всё не очень жилое. Вовсе даже нежилое. Повсюду много кошек. Попугай в клетке. Собачки маленькие в корзине. Первый – он по прежнему в плаще и в шляпе – начинает выносить кошек из комнаты. Вынес одну. Или это был кот? Пока стал выносить другое кошачье существо, то, которое он вынес из комнаты вначале, опять забегает в комнату. Он опять выносит непослушное животное, другое опять забегает. Странные мизансцены повторяются несколько раз. Запирает дверь изнутри на замок, устало садится в кресло.