Аромагия. Книга 1

– Разумеется, не скажу! – пообещала серьезно, хоть при виде смеющейся хитруньи на губы невольно просилась улыбка.

В отношениях с мужем я руководствовалась принципом: «Меньше знаешь – крепче спишь», так что совесть меня нисколько не мучила.

– Рассказывай! – нетерпеливо велела я, изнывая от любопытства.

Уннер, совсем позабыв о своих обязанностях, опустила щетку.

– Это Петтер! – выпалила она, пытаясь говорить тише. Впрочем, с ее звонким голоском это получалось плохо.

– Что – Петтер? – не поняла я. И притворно рассердилась: – Рассказывай по порядку!

– Слушаюсь! – сделала шутливый книксен горничная и зашептала мне на ухо…

Боюсь, по мере повествования меня одолевали противоречивые чувства. Начала Уннер с описания, как ее подловил нетрезвый Сигурд. Он и раньше ее домогался, порой довольно грубо, за что в свое время получил от меня строгое предупреждение и на время присмирел. Таких кобелей лучше держать на поводке и в строгом ошейнике. Почувствовав послабление из-за моего отсутствия, он решил воспользоваться случаем…

Уннер в красках живописала, как она перестилала постели, когда Сигурд ввалился в комнату. Он стал приставать к девушке, притом весьма настойчиво и откровенно, категорически не желая принимать «нет». Перепуганная горничная закричала, но домочадцы это проигнорировали. Ингольва совершенно не волновали отношения слуг, господин Бранд попустительствовал «заигрываниям» Сигурда, а Сольвейг злорадствовала, искренне убежденная, что девушка сама виновата.

«Задом крутила, вот и доигралась!» – Уннер весьма похоже пародировала домоправительницу.

Словом, быть бы бедняжке… изрядно помятой, скажем так, если бы не вмешался «рыцарь в сияющих доспехах», то есть в данном случае ординарец Ингольва.

Петтер ворвался в комнату, бесцеремонно схватил Сигурда за шкирку и, не слушая воплей и пьяных оправданий, хорошенько приложил об стену, а потом добавил кулаком. После чего любезно поинтересовался самочувствием девушки, немного с ней поболтал, явно пытаясь успокоить, и отбыл. Разумеется, унося с собою трепетное девичье сердечко!

Теперь Уннер сияла, источая медово-розовое благоухание, и говорила об ординарце с восторженным придыханием. Хм, об этом стоило подумать. Может получиться неплохая пара…

– С тобой и Сигурдом все ясно! – констатировала я, уже прикидывая, где могут жить молодожены… Стоп, откуда этот неуместный приступ женской сентиментальности?! Неужели заразно? Брр! Поэтому я поспешила перевести разговор на другую тему: – Скажи, а с господином Брандом что стряслось?

– Откуда мне знать? – разом поскучнев (видимо, очень хотелось еще поговорить о милом), ответила вопросом на вопрос горничная.

Я приподняла брови, и она добавила нехотя:

– Голова у него раскалывается третий день. Я уж и примочки предлагала…

– Надеюсь, он ими не воспользовался? – ужаснулась я, вспоминая о сомнительных лекарствах горничной.

Та обиженно надула губы и созналась:

– Нет! Но по всему видать, совсем ему нехорошо! Даже в вашей комнате шастал, верно, лекарства искал! Я господина Бранда тут застала, так он так наорал! А я всего-то пыль хотела смахнуть…

Не слушая недовольства Уннер, я задумалась. Странно, что мог искать свекор в моей спальне? Ведь не лекарства, в самом деле! Их я держу в «Уртехюсе», а в доме лишь немного косметики и эфирные масла.

Горничная продолжала щебетать и вспомнила о своих обязанностях только после окрика…

К завтраку я спустилась как обычно, когда мужчины уже успели утолить первый голод.

За столом восседали трое: господин Бранд, Ингольв и Петтер. Последнего, кстати, муж весьма ценил и часто приглашал за свой стол, чего прежний ординарец удостаивался редко.

Сейчас Ингольв что-то настойчиво втолковывал Петтеру, а тот почтительно внимал (умный мальчик, быстро сообразил, как нужно себя вести!).

При моем появлении разговор оборвался. Ординарец встал, чтобы придвинуть мне стул, и, воспользовавшись этим, я ему шепнула:

– А у вас хорошо поставлен удар!

– Спасибо, – заметно покраснев, тихо ответил он.

– О чем вы там перешептываетесь? – ревниво спросил Ингольв. Впрочем, сомневаюсь, что меня всерьез ревновал к Петтеру, просто очень не любил быть не в центре внимания.

– Ни о чем, дорогой, – прощебетала я, излучая улыбку и запах фруктово-цветочной туалетной воды. – Я всего лишь спросила, успел ли юноша отдохнуть после поездки.

– А, ясно, – тут же потерял интерес к разговору муж, сосредотачиваясь на своей тарелке, где красовался поджаристый кусок мяса, обильно политый соусом. – В общем, Петтер…