Аромагия. Книга 1

Я улыбнулась тепло и благожелательно, а ее бросило в пот. Кроме косметических снадобий она частенько обращалась ко мне за далеко не столь безобидными средствами против зачатия. Учитывая, что она уже давным-давно не жила с мужем, это могло изрядно скомпрометировать ее в глазах знакомых, и особенно родичей. А оказаться на улице с ребенком на руках…

Госпожа Уна убралась восвояси, глядя на меня, словно хозяйка на вдруг взбесившегося мопса. Надо думать, она ждала, что я стану извиняться и сулить золотые горы…

Люди охотно отыгрываются на тех, кого считают безответными: самый ничтожный человечишка норовит хоть кошку пнуть! Родственники шпыняют госпожу Уну, а она выискивает, на ком бы сорвать злость.

Однако подобные сцены все равно изрядно действуют на нервы, даже если превосходно понимаешь их подоплеку. Проводив ее, я тут же полезла в шкафчик за успокаивающими мятными каплями…

Я люблю мяту. Перечную – пронзительную, от которой перехватывает дыхание и пощипывает нёбо. Лимонную – кокетливую, обманчивую, наряженную в сверкающие бергамотные ноты. Кудрявую – нежную, по-детски чистую и почти робкую…

Я люблю мяту.

За прохладу, которой она брызжет даже в жаркий летний полдень. За умение успокаивать смятенные мысли и усмирять сердцебиение. За готовность лечь на виски прохладным компрессом и успокоить головную боль. За…

Я люблю мяту. Любопытные листики, выглядывающие поутру в саду. Невзрачные кусочки в чае. Капельки масла в темном стеклянном пузырьке…

Пошатнувшееся было душевное равновесие быстро выровнялось.

Не понимаю, как можно не замечать ароматы! Разве кто-то добровольно ослепит себя на один глаз?!

Вскоре я уже тихонько напевала, кружась по «Уртехюс». Вообще-то по моим ушам изрядно потоптались медведи, поэтому я пою только в одиночестве, когда уверена, что никто не подслушает мои экзерсисы.

Я принялась за уборку, прерванную визитом медсестры. Давно пора вытереть пыль и развесить по стенам небольшие пучки трав – в «Уртехюс» всегда должно пахнуть чем-то легким и приятным.

На столик в приемной поместить душистую икебану из веточек можжевельника, соцветий тысячелистника, душицы, ромашки. А в лаборатории пусть царят ароматы луговых трав, впитавших солнечный зной – зверобоя, чистотела, бессмертника, полыни, чабреца, календулы…

Дробный стук у входа заставил меня вздрогнуть и выронить составленный букет.

Я торопливо сорвала с себя фартук и распахнула дверь, поежившись от порыва холодного ветра. Несмотря на редкую для столицы солнечную погоду, мороз щипал лицо. Я поправила на плечах теплую вязаную шаль и подумала, что стоит сварить горячего вина со специями – немного гвоздики, корицы, апельсиновой цедры, мускатного ореха и меда…

– Здравствуйте, госпожа! – Мужчина в униформе водителя низко поклонился. – Я служу у госпожи Бергрид. Нижайше прошу поехать со мной.

Он махнул рукой в сторону стоящего неподалеку электрического автомобиля новейшей модели. Поблескивали хромом детали, кузов сверкал от восковго полироля, фары ярко светились – воплощение богатства.

– Что случилось? – деловито уточнила я, прикидывая, что нужно взять с собой.

– У госпожи колика, – объяснил он громко. Потом огляделся и шепотом добавил: – А может, потравил кто!

Пахло от него любопытством с примесью злорадства – кисло-острым, чуть солоноватым на губах. Надо думать, хозяйку он не любил.

– Понятно! Подождите минуту.

Прикрыв дверь, я бросилась в «Уртехюс». Побросала в саквояж несколько пузырьков в дополнение к обычному набору (хвала богам, толстостенные емкости стерпят небрежное обращение) и спустя всего несколько минут была готова…

Пока автомобиль плавно катил по центральным улицам (двигаться по запруженным экипажами дорогам можно только с черепашьей скоростью), я пыталась вспомнить все, что знала о госпоже Бергрид. Мы не встречались – как раз перед моим приездом в Ингойю она покинула общество из-за какого-то скандала. Любопытно, что заставило богатую вдову так поступить?

Пока я пыталась выловить из памяти обрывки разговоров о госпоже Бергрид, автомобиль остановился у трехэтажного особняка, сложенного из красного кирпича. Водитель распахнул дверцу и услужливо помог мне выбраться. На крыльце ждала пожилая женщина, судя по богатой ткани и при этом скромному фасону платья – домоправительница.

– Здравствуйте.

Она не сделала книксен, только слегка склонила голову, сохраняя невозмутимое выражение лица. А вот запах выбивался из образа: страх, отчаяние и тревога перемешаны, как ингредиенты в любимом хель коктейле из перцовки с томатным соком и солью. Ее чувства были столь интенсивны, что пришлось задержать дыхание, переживая мгновенную потерю ориентации.

– Меня зовут Халлотта, я домоправительница госпожи Бергрид, – продолжила она. – Прошу вас, проходите, госпожа Мирра.

Пришлось подавить улыбку. Имя «скалистая» очень ей шло…