Аромагия. Книга 1

Муж метнул на меня гневный взгляд. Пришлось идти на попятный.

– Что вы, я буду несказанно рада! – Надеюсь, ирония прозвучала не слишком откровенно.

Дракон усмехнулся, однако отказываться не стал.

Не доверяя мне развлекать гостей, Ингольв тут же занял их сугубо мужским разговором. Только свекор больше отмалчивался, хотя выглядел уже значительно лучше.

Я сидела как на иголках, уныло ковыряя вилкой в тарелке и молясь всем богам, чтобы гости поскорее ушли.

Петтер попытался было завязать со мной вежливую беседу, однако односложные ответы быстро отбили у него охоту говорить о погоде.

Разговор перешел с охоты на перспективы чемпионата по катанию на санках (это хельхеймский национальный вид спорта). Жаль, меня нисколько не интересовал спор о преимуществах разных видов полозьев и приемах управления.

Я усмехнулась про себя, вспоминая, как взрослые мужчины наперегонки мчатся с горки – весьма занимательное зрелище! Они ведь до самой старости остаются сущими детьми.

– …Самайн! – вывел меня из размышлений голос Ингольва.

– Что? – встрепенулась я. Кажется, вышло чересчур громко: мужчины дружно обернулись, обдав меня горько-пряной смесью недовольства, удивления и насмешки.

– Завтра Самайн! – объяснил Петтер.

Ингольв метнул на него такой взгляд, будто намеревался тут же разжаловать его в рядовые, а я судорожно сжала нож.

Мысли метались, как лошади в охваченной огнем конюшне. Боги, милосердные мои боги, как я могла забыть?! Ведь всего два года прошло…

Разумеется, за приключениями последних дней мне было не до календаря, но все же такая забывчивость непростительна!

– Мы приглашены к мэру. – В голосе мужа звучал вызов, а пахло от него маслом чайного дерева (пряности и бензин) – уверенностью.

«Дама должна держаться с достоинством и не обнаруживать своих чувств на людях!» – твердила мне бабушка, и я всегда старалась следовать ее урокам.

– Извини, дорогой. – Памятуя о гостях, я попыталась улыбнуться и принялась сочинять на ходу: – Завтра мне нужно заменить сырье в некоторых инфузах и…

– Ты пойдешь, и хватит об этом!

Голубые глаза Ингольва сверкали, он с силой сжимал в кулаке столовый нож.

Неприлично выяснять отношения в присутствии посторонних, однако в тот момент меня это уже не волновало. Хотелось вцепиться ногтями в лицо мужа, закричать, устроить безобразную сцену…

– Нет! – резко произнесла я, откладывая приборы, и встала. – Об этом не может быть и речи!

От ярости на скулах мужа заиграли желваки.

– Это не обсуждается! – Не выпуская нож, Ингольв стукнул кулаком по столу, отчего посуда противно задребезжала. – И хватит выделываться! Сколько можно это мусолить?

– Выделываться… – повторила я медленно и, должно быть, сильно побледнела. Неужели ему действительно на все наплевать?! Неужели после стольких прожитых вместе лет мужу совершенно безразличны мои чувства?

Ингольв, стиснув тонкие губы, гневно смотрел на меня, источая острый аромат черного перца. Очевидно, что умолять было бессмысленно.

Пытаясь немного успокоиться, я обвела взглядом комнату. Сознание выхватывало отдельные детали: хмурая морщинка между бровями и добела стиснутые пальцы Петтера; голубые льдинки глаз Ингольва; лицо свекра, у которого будто болели зубы; жадное любопытство подглядывающей в щелку Сольвейг; по-птичьи склоненная к плечу голова инспектора Сольбранда…

– Я не пойду! – удалось выдавить сквозь стиснутые зубы. И гостям, силясь соблюсти хоть какие-то приличия: – Извините, мне нехорошо…

Развернуться и, словно сомнамбула, ничего не видя от подступающих слез, направиться к выходу.

Пальцы мужа вцепились в мое запястье, рванули назад.

– Пойдешь. Даже если мне придется волочь тебя за волосы! – В глазах Ингольва плескалась злость, лицо налилось нездоровой краснотой. И резкий лимонный запах цитронеллы, от которого к горлу подступал комок.

– Посмотрим! – Гордо поднять подбородок, сощурить глаза…

Судя по всему, Ингольву отчаянно хотелось меня ударить (это право мужа, так что свидетели его не остановят), а я не собиралась уступать.

Поединок взглядов прервал обманчиво мягкий голос Исмира:

– Простите, полковник, у меня к вам просьба.

– Что? – непонимающе спросил тот, с трудом выныривая из омута гнева.

– Вы не могли бы отпустить сегодня госпожу Мирру со мной? Нам требуется помощь в одном деликатном расследовании.

Ингольв скривился, побагровел еще сильнее, разрываясь между желанием отказать и пониманием последствий. Хельхейм принадлежит ледяным драконам и хель, а людям позволили здесь жить из милости. Договор между тремя расами дает нам автономию во многих вопросах, но все же предполагает подчиненное положение людей. Особенно осмотрительными приходится быть должностным лицам, для которых подозрение в нелояльности к исконным обитателям этой земли может обернуться крахом карьеры. Разумеется, это случается редко, но все же предпочтительно не спорить с драконами по пустякам.

Разумеется, Исмир не преминул воспользоваться своим преимуществом.

Его поддержал инспектор Сольбранд:

– Видите ли, при обыске в доме госпожи Бергрид обнаружили вот это…