Аромагия. Книга 2

Темные волосы встрепаны, губы упрямо сжаты. И запах – резкий, с нотами скипидара и остро-сладкого имбиря.

– Не смейте жалеть, слышите? – Петтер говорил тихо, но в голосе звенел металл. – Можете меня ненавидеть. Только не жалейте о том, что у нас было!

А меня вдруг обуяла злость. Почему он считает, что мне легко?!

– Прекратите! – потребовала я резко.

Он бессильно уронил руку, отвернулся.

– Извините.

Петтер выскочил наружу. Хлопнула дверца, и я с силой зажмурилась.

Боги, милосердные мои боги, я же сама этого хотела! Почему же теперь мне так плохо?

Выбравшись из автомобиля, я поискала взглядом Петтера… и замерла. Он что-то объяснял дюжему леденцу, стоящему на крыльце нашего дома.

Перепугалась я настолько, что сама не заметила, как оказалась рядом с ним, коснулась плеча.

Смутно знакомый констебль (надо думать, я видела его с инспектором Сольбрандом) подпирал спиной дверь и таращился на нас с любопытством. Это моментально меня отрезвило.

– Петтер, что случилось? – поинтересовалась я, пытаясь не паниковать. Что еще натворил Ингольв, раз в доме полиция?!

Петтер как-то замедленно обернулся. Бледный, растерянный, глаза расширены.

– Уннер умерла, – произнес он тихо. Пахло от него тревожной, холодной горечью полыни. – Ее нашли на пороге дома. Уже мертвую.

– Уннер? – признаюсь, в первый момент я испытала облегчение, что появление леденцов никак не связано с заговором. Потом потрясенно замерла. Мысли разбегались, как цыплята, и я никак не могла осознать, уместить в голове… Я слабо запротестовала: – Нет, не может быть!

Уннер, милая плутовка Уннер! Румяное личико, сладкий запах розы, заливистый смех…

– Может, – веско подтвердил леденец. – Непонятно только, кокнули ее или того, самоубилась.

И горьковато-кислый запах – аир и лимон. Жадное любопытство.

Мне стало противно. Для этого человека смерть молодой девушки была всего лишь интересным эпизодом, поводом для сплетен.

Петтер напрягся, кажется, с трудом сдерживая гнев.

– Благодарю за информацию. – Голос мой звучал сухо и официально. – Могу я поговорить с инспектором Сольбрандом?

Констебль сразу подтянулся.

– А его тут нету, – сообщил он с легким злорадством. Кажется, моя неприязнь от него не укрылась. – А инспектор Бернгард того… велел идти к нему. Извольте.

И с почти издевательской вежливостью он наконец распахнул дверь…

Глава 3. Синергия

Дом казался странно притихшим, только сверху, от спален, доносились голоса.

На шум выглянула Сольвейг, фыркнула и тут же снова скрылась на кухне. Как была, не снимая шубу, я направилась к лестнице.

– Куда? – Леденец перегородил мне дорогу, растопырив руки.

Я смерила констебля холодным взглядом.

– Это мой дом. И я хочу пройти наверх.

Руки он опустил, но сдвинуться с места даже не подумал. Пахло от него злорадством – сладковато-пряным, с нотой жженого дерева. Надо думать, леденец наслаждался возможностью командовать людьми много выше себя по положению.

– Вы лучше того, одежку-то снимите, – с едва уловимой издевкой посоветовал он. – И ступайте в гостиную, обождите там.

– Благодарю, – ледяным тоном произнесла я. – Петтер, будьте добры, помогите мне раздеться.

– Да, госпожа Мирра. – Он послушно протянул руки, двигаясь механически, словно во сне.

От него сухо и горько пахло нардом и тополиными почками. Словно комок в горле. Скорбь, сожаление, невозможность что-то изменить…

А меня внезапно затопило раздражение.

– Пойдемте, Петтер! – велела я резко.

Юноша вскинул на меня глаза и вдруг слабо улыбнулся.

– Как прикажете, госпожа Мирра, – откликнулся он.

От Петтера потянуло древесно-цветочным, словно замшевым, ароматом розового дерева. Как будто мальчишку что-то утешило.

– Эй, куда? – всполошился констебль. – Инспектор приказал, чтоб жениха сразу к нему доставили!

Слово «жених» отчего-то резануло слух. А потом мне стало совестно. Разве можно отнимать у бедняжки Уннер даже такую малость?

– Определитесь, – пожала плечами я, стаскивая перчатки. – Или мы с Петтером пойдем наверх, или подождем в гостиной. Или вы намерены заставить меня куда-то идти?

Леденец растерялся. Одно дело втихомолку посмеяться над женой полковника, а совсем другое – силком ее куда-то тащить. Пожалуется муженьку – и прости-прощай, констебль Сверре (со злости я даже вспомнила его имя!), отправишься охранять северные бастионы Хельхейма от нашествия тюленей.

Я усмехнулась. Разумеется, Ингольв даже не подумал бы мстить за мои обиды, но откуда об этом знать рядовому леденцу?

Однако моей небольшой победе помешал Петтер.

– Не надо, госпожа Мирра, – вмешался он. Голос чуть хрипловат, но мальчишка явно пришел в себя. – Я справлюсь.

– Вы не знаете инспектора… Бернгарда! – На имени я запнулась, поскольку инспектор Сольбранд всегда пренебрежительно называл его «Берни». – Он очень… – Я покосилась на констебля и смягчила формулировку: – Очень прямолинеен.

– Я справлюсь! – с нажимом повторил Петтер, решительно направляясь к лестнице.

Оставалось только вздохнуть. Если мужчина посчитает, что кто-то усомнился в его способности решить проблему, он способен наделать любых глупостей…

Ждать пришлось довольно долго.