Аромагия

Тошнота, вызванная назойливым запахом смерти, сдавила внутренности, выкручивая их, как прачка белье. Я едва успела отвернуться, стыдясь своей слабости, — и почувствовала, как Петтер осторожно придерживает меня за плечи. Когда приступ миновал, оставив привкус желчи во рту, мальчишка осторожно вытер мне рот все тем же платком, и от вкусного аромата какао меня снова затошнило. Кажется, я возненавижу шоколад…

Петтер деликатно помог мне отойти в сторону. Я смотрела под ноги, борясь с желанием получше рассмотреть тело. Смерть одновременно уродлива и притягательна. Не зря ведь половина лица Хель, богини смерти, багрово-синюшная, лишенная кожи, а вторая половина завораживает красотой…

Мальчишка не торопился убирать руки с моих плеч, и даже сквозь пальто я ощущала исходящее от него приятное тепло.

— Кто? — спросила я кратко.

— По-моему, мэр Фридрик, — ответил Петтер с некоторым сомнением. Неудивительно, что он затруднялся сказать наверняка, тело было сильно обезображено.

— Он мертв? — продолжила я, сглотнув. — Точно? Вы подходили ближе?

— Нет, — Петтер мотнул головой, — не подходил, но сразу видно.

— Ясно, — я прикрыла глаза. Мысли бестолково роились в голове. — Надо все равно проверить. И, наверное, вызвать полицию. Только как? Мы ведь не можем бросить его тут и…

Продолжить я не смогла.

— Не оглядывайтесь! — велел мальчишка, развернув меня спиной к телу. — Я сам.

Наверное, это малодушно, но я кивнула, соглашаясь. И ждала, стараясь дышать ртом, хотя запах все равно был невыносим. Потянулись долгие минуты, и наконец Петтер вернулся.

— Вот, возьмите, — произнес он глухо, протягивая мне какой-то мелкий предмет. Сердце мое заколотилось сильнее — это оказалась потерянная сережка.

— Спасибо! — выдохнула я, осторожно принимая украшение. Уже потянулась, чтобы его надеть, когда Петтер остановил мою руку.

— Не нужно, — пробормотал он неловко. — Промойте сначала.

По привычке я втянула носом воздух и невольно поморщилась: в густом запахе смерти терялись все иные ароматы. Чтобы сообразить, о чем шла речь, мне потребовалось несколько мгновений.

— Значит, — произнесла я медленно, — она лежала… там?

— Да, — подтвердил он. — У самой скалы.

— А мэр? Это действительно он?

— Да, — снова повторил Петтер, помолчал, колеблясь, и закончил: — У него распорот живот, отрезана правая рука и перерезано горло.

Я прикрыла глаза, стараясь выбросить из головы навязчивую кровавую картину. Когда о подобном читаешь в газетах, это кажется каким-то… не совсем реальным, что ли? Ненастоящим.

— Значит, это улика? — я подбросила на ладони янтарную капельку.

— Нет, — запротестовал Петтер. — Вы ее просто тут потеряли!

Карие вишни его глаз лихорадочно блестели. Кажется, мальчишке тоже было не по себе, и держался он из последних сил, должно быть, боясь уронить себя в моих глазах.

— Я сюда даже не приближалась! — напомнила я веско. — Значит, кто-то подобрал серьгу, а потом обронил — или намеренно бросил — уже здесь.

Петтер только пожал плечами.

— Мне показалось, там символ, — сообщил он тихо. — Наутиз перевернутая. Трижды.

— Трижды? — я подняла брови, в азарте забывая, где нахожусь. — Значит, вряд ли совпадение, верно?

Петтер кивнул, а я заключила со вздохом:

— Нужно ехать в Ингойю! Не хочется его здесь оставлять, но этой дорогой зимой пользуются редко. Другую машину мы можем прождать до утра!

— Да, госпожа Мирра, — мальчишка выглядел мрачным и угнетенным. Впрочем, неудивительно.

Он предложил мне руку, и я, чувствуя себя совсем обессилевшей, не стала спорить. Мы медленно шли к автомобилю, когда нас накрыла огромная тень. Я задрала голову и почувствовала, как ужас снова сжал сердце: над нами парил дракон.

— Нет, — прошептала я непослушными губами. Мы едва вырвались из той бури, и во второй раз нам не спастись! Петтер тут же задвинул меня себе за спину — смело, хоть и глупо. Дракон сверху, а не впереди, к тому же он настолько велик, что даже не заметит столь мелкое препятствие.

Помахивая крыльями, он завис перед нами, и я готова была поклясться, что обнажившая впечатляющие зубы гримаса была улыбкой. С каждым взмахом он опускался все ниже и ниже, пока не кувыркнулся в воздухе… в перекате приземляясь уже человеком.

— Вы меня боитесь, Мирра? — поинтересовался Исмир с усмешкой, и к щекам моим прилила кровь.

— А у нас нет для этого причин? — холодно уточнил Петтер.

Глаза Исмира полыхнули льдом.

— Причины имеются, — признал он неохотно. — Приношу свои извинения. Я получил неприятные известия из дома, поэтому вспылил.

На языке вертелся вопрос, какое мы с Петтером имели отношение к его новостям. Разумеется, задавать его я не стала. А едва Петтер открыл рот (надо думать, чтобы спросить о том же), как я коснулась рукава его шинели.

— Мы принимаем ваши извинения, — согласилась я негромко. — Однако сейчас есть более важные дела.

Исмир помрачнел.

— Вы об этом? — он мотнул головой в сторону тела. Я молча кивнула. Следующий вопрос Исмира заставил меня… кристаллизироваться и выпасть в осадок, как говаривал мой дедушка. — Это вы его убили?

Я сама не поняла, как оказалась прямо перед ним.