Аромагия

— Вот так-так, — задумчиво проговорил он, когда я умолкла. Пристальный взгляд его не по возрасту ярких глаз не отпускал меня ни на секунду. Инспектор по-птичьи склонил голову к плечу, ущипнул себя за мочку уха и сообщил с усмешкой: — Вот ведь, голубушка, как вам не везет! Где какая напасть случается, так сразу и вы там!

— Совпадение, — пожала плечами я, стараясь держаться спокойно.

— Да-да! — подтвердил инспектор и укоризненно покачал головой. — Вы уж поберегите себя, голубушка!

И посмотрел так лукаво, что оставалось лишь согласиться:

— Конечно, инспектор. Я постараюсь.

— Постарайтесь, постарайтесь! — он веско поднял палец и скомандовал ворчливо: — Хватит вам тут бродить, голубушка! Поезжайте-ка домой, быстренько! Поужинайте, выпейте чего-нибудь и отдыхайте!

— С удовольствием, — заверила я, уже предвкушая тепло камина и горячую пищу. — Только мне нужен Петтер.

— Да забирайте своего Петтера! — отмахнулся инспектор. — Вы усаживайтесь, сейчас я его пришлю.

И, не слушая слов благодарности, он отправился к леденцам. Признаюсь, приближаться к телу мэра не хотелось нисколько, даже из любопытства. Меня и так наверняка будут терзать ночные кошмары!

Надо думать, мальчишка тоже не горел желанием играть в сыщика. По крайней мере, появился он очень быстро. Только был хмур и на меня даже не глянул.

— Куда? — поинтересовался он коротко, не отрывая взгляда от кожаной оплетки руля.

— Домой! — сообщила я, вложив в это слово столько чувства, что он усмехнулся. — И, Петтер, позвольте вас поблагодарить. За помощь, заботу и понимание.

— Не за что, — ответил он сухо, заводя двигатель.

— Есть за что! — запротестовала я и призналась честно: — Без вас я бы не выдержала. К тому же… вы ничего не сказали полиции о сережке. Спасибо, Петтер!

Он мотнул головой. Пахло от него странно — нашатырем с пряно-сладким анисом — трезвой решимостью.

— Пожалуйста, — Петтер смотрел на дорогу перед собой.

Мне оставалось лишь пожать плечами и сделать вид, будто меня чрезвычайно интересует пейзаж за окном…

Дверь открыла Уннер, что вполне меня устраивало.

— Госпожа, вы опаздываете к ужину, — бесцветно сообщила она.

Войдя в дом, я замерла, наслаждаясь теплом и уютными ароматами шоколада, коньяка и апельсина.

— Ингольв уже дома? — поинтересовалась я, с помощью Петтера освобождаясь от верхней одежды. Горничная промолчала, глядя в пол. — Уннер! — повысила голос я.

— Да, госпожа? — заторможено откликнулась она.

— Ингольв дома? — повторила я, снимая шляпу.

— Нет, госпожа, — сделала неловкий книксен она. — Господин сообщил, что к ужину не приедет. И приказал Петтеру сразу явиться к нему.

— Вот как? — не знаю, обрадовало меня это сообщение или огорчило. С одной стороны, не хотелось выслушивать нотации от мужа (а без них наверняка бы не обошлось!), а с другой столь откровенное пренебрежение меня нервировало. Зато общество свекра, не сдерживаемого присутствием Ингольва, весьма бодрит! Я усмехнулась и отправилась приводить себя в порядок…

Откровенно говоря, у меня отчаянно слипались глаза. О каком аппетите могла идти речь, когда хотелось, не раздеваясь, упасть на постель и забыться сном до утра? Поймав себя на этой мысли, я решительно отправилась в ванную. Поплескала на лицо ледяной водой и, надев на шею аромамедальон (полый камушек на цепочке), накапала в него масла розмарина.

Горьковато-пряный аромат сразу меня освежил, даря восхитительную ясность усталым мыслям. Осталось приколоть к платью свежий кружевной воротничок, протереть лицо льдом из отвара ромашки и липы, и можно спускаться вниз.

В столовой обнаружился свекор, который увлеченно разгадывал кроссворд и не пожелал отвлечься на меня.

— Приятного аппетита, господин Бранд! — пожелала я, аккуратно присаживаясь на краешек стула (пришлось отодвигать его самой!).

Свекор в ответ буркнул что-то неразборчивое. Я без труда угадала в этом теплом пожелании: «Чтоб ты подавилась, дорогая невестушка!» и искренне умилилась. Есть в этом бушующем мире хоть что-то неизменное!

Вторым столпом стабильности была Сольвейг с вечно кислым лицом и не менее кислым запахом. Откровенно говоря, не понимаю, отчего она всегда и всем недовольна? Неужели в нашем доме ей так плохо живется? Впрочем, при желании можно найти уйму досадных мелочей, из которых несложно сотворить целого слона.

Я же сознательно предпочитала замечать вещи приятные и необременительные: вкус тушеного мяса с имбирем и булочек со свежим маслом, кружево теней за окном и морозные узоры на стеклах. Да, в этой жизни немало неприятных вещей, однако ведь и приятных не меньше!

Взять хотя бы аромат, которым сейчас тянуло от свекра — нежнейшее благоухание можжевельника и степных трав. Так пахнет свобода, когда хочется обнять весь мир и взлететь высоко-высоко, туда, где ветер играет облаками…

Вот только в столовой было прохладно (надо думать, опять экономят дрова!) и из углов тянуло сыростью. Глупо. Можно подумать, регулярно менять плесневелые обои дешевле, чем хорошо топить! Мои хозяйственные размышления прервало появление Сольвейг.

— Господин Бранд, вас спрашивает некий господин Бьюдер, вот его карточка.