Аромагия

— Я не мог привезти его в Ингойю, — показалось мне, или в голосе Ингольва действительно послышалось понимание и… извинение? — Он сейчас в Гриндавик, под присмотром Утера. Доктор говорит, он здоров, но все равно лучше выждать неделю на карантине.

Я медленно кивнула: Гриндавиком звалась крошечная деревушка на западе, откуда происходил родом Петтер. Его отец был слепо предан Ингольву, так что рядом с ним Валериан в безопасности.

— Спасибо, — только и сумела выговорить я, опустив взгляд. Выходит, самый страшный упрек, который я бросила мужу, был безоснователен!

Ингольв взял меня за подбородок и заставил поднять голову.

— Ума не приложу, почему она тебе такого наговорила, — казалось, каждое слово он выдавливал из себя, как зубную пасту из тубы. — Она же знает! Клянусь тебе, я даже не думал! Валериан же мой сын!

Я осторожно коснулась его губ, заставляя замолчать. Мы оба понимали, что Ингрид пыталась спровоцировать полный разрыв между мной и Ингольвом, а что проще, чем сыграть на чувствах матери?

— Не надо. Я тебе верю.

— Смирна, — шепнул муж, пробегая пальцами по нежной коже за ухом. Пахло от него имбирем и медом. — Моя Смирна Благоуханная.

Я прикрыла глаза, пряча недовольство. Первое время после свадьбы он часто называл меня так. Надо думать, это устаревшее название мирры пришлось ему по сердцу, напоминая о привычных командах.

Губы Ингольва с давно забытой нежностью коснулись моих век, висков, щек. Когда-то это приводило меня в восторг…

А теперь я стояла, закрыв глаза, и обреченно понимала, что не чувствую ровным счетом ничего. Только усталость, бесконечную усталость. Он — мой мужчина, мы вместе прожили двенадцать лет, зачали двоих детей, но… Мы давно чужие, и с этим уже ничего не поделаешь.

Впрочем, муж быстро отошел от неожиданного приступа сентиментальности.

— Мирра, мы не договорили, — сказал он, отстраняясь, и я с трудом сдержала тяжелый вздох. — Почему ты постоянно встреваешь в какие-то неприятности? Неужели так сложно согласиться, что место женщины — в гостиной? Как давно ты не виделась с Гудой? А с Гюльвейг? Все нормальные жены ходят в гости, занимаются хозяйством, ездят в театр. А ты мало того, что торгуешь всякими сомнительными зельями, так еще и водишься с хель, с леденцами, с драконами! Тебе хотелось заставить меня ревновать? Это глупо и ребячески, Мирра!

Годы тренировок не прошли даром: мне удалось проглотить крутящийся на языке ответ.

— Дорогой, — я улыбнулась через силу. — Я же не могу оставить практику ради светских развлечений!

— Ты вполне можешь сидеть дома, я зарабатываю достаточно, чтобы содержать семью! А эти хель тебя подстрекают!

— Они всего лишь хотят получить то, за что заплатили авансом, — пожала плечами я.

Лицо мужа потемнело. Напоминание о том, что звание полковника он получил отнюдь не за воинские заслуги, никогда не приводило Ингольва в хорошее настроение. Однако от опасной темы он благоразумно ушел.

— Ты так и не сказала, почему общалась с этим драконом!

Скрывать правду я не собиралась. Я так долго балансировала на краю обрыва, что теперь безразлично следила за осыпающимися из-под ног камнями. Сорвусь? Пусть.

Радость от известия, что с Валерианом все в порядке, сменилась прежней решимостью.

— Потому что с его помощью я выяснила, что змею мне подкинула Ингрид! — отчеканила я, глядя прямо в глаза мужа.

— Змею?! — вытаращился на меня он, и я едва не рассмеялась — от облегчения и от того, сколь комично это смотрелось. Ингольв смотрел так, будто всерьез сомневался в моем душевном здравии, а значит, он не знал о планах любовницы. — Мирра, что ты несешь?!

— Ты ведь хотел услышать правду, — пожала плечами я. — А правда состоит в том, что милая Ингрид отчего-то меня невзлюбила. — Я полюбовалась алыми пятнами, которые загорелись на скулах Ингольва, и продолжила: — И вчера она подкинула в «Уртехюс» змею. К счастью, дракон услышал мой крик и поспешил на помощь. Вот и все!

При виде растерянности Ингольва меня на мгновение даже кольнула жалость. Он все никак не мог поверить в столь некрасивые поступки возлюбленной.

— Взгляни, — я подняла манжету платья и протянула руку запястьем вверх. На белой коже выделялись едва начавшие желтеть синяки, а чуть ниже, у основания большого пальца — следы змеиных зубов. — Надеюсь, ты не думаешь, что я сама их проделала… скажем, шилом?

Ингольв отрицательно мотнул головой, завороженно глядя на мою руку. Потом заговорил хрипло:

— Ты уверена, что это — она?

Надо думать, он с трудом пересиливал искушение объявить меня обманщицей.

— Уверена, — кивнула я. — Во-первых, ее видел Исмир. А во-вторых, согласись, в наших краях непросто отыскать змею. Не знаю, где она ее раздобыла…

— У доктора Ильина есть несколько ужей, для каких-то опытов, — нехотя сознался Ингольв.

Я кивнула, принимая объяснение.

— К тому же на улице холодно, змее полагалось впасть в спячку, а не набрасываться на меня. — Заметила я, поправляя рукав. Ингольв вздохнул с облегчением и наконец сумел отвести взгляд. — Полагаю, кровь ванов помогла твоей милой Ингрид это устроить!

На шее и висках мужа вздулись вены.