Аромагия

— Рад приветствовать вас, госпожа Мирра! — церемонно произнес он, не отрывая от меня тревожаще внимательного взгляда.

— И я рада видеть вас, господин Исмир! — словно со стороны услышала я свой спокойный голос. Все же уроки бабушки даром не прошли. — Прошу, присаживайтесь! Выпьете чего-нибудь?

Он чуть склонил набок светловолосую голову, вдруг напомнив мне инспектора Сольбранда, и ответил без улыбки:

— Я очень занят, госпожа Мирра, — вот теперь в уважительном «госпожа» льдинками прозвенела отчетливая ирония. — Вчера я потратил немало времени, дожидаясь вас, потому давайте перейдем сразу к сути. Зачем вы хотели меня видеть? Кажется, до сих пор вы изо всех сил избегали моего общества…

— До сих пор — да, — суховато подтвердила я. Иного выхода у меня не оставалось, но как же все это было унизительно! — Для начала возьмите вот это.

И протянула ему листок бумаги.

— Что это? — он пробежал глазами короткий адрес, и между бровей его залегла сосредоточенная морщинка. — Если не ошибаюсь, это где-то в доках?

— Насколько я знаю, именно так. — Подтвердила я и, не дожидаясь расспросов, объяснила: — Если вас все еще интересует контрабанда, о которой мы говорили с вами на днях, то имеет смысл туда заглянуть.

Исмир не высказал ни малейшего признака удивления. Совершенно спокойно отложил на столик бумажку, а затем, не глядя на меня, уточнил:

— Насколько достоверны эти сведения?

— Надо думать, вполне, — пожала плечами я. — Не думаю, что она посмела бы солгать.

Он несколько мгновений думал, отбивая пальцами ритм по столешнице многострадального столика, и от прикосновений дракона тот снова начал покрываться изморозью.

— Господин Исмир! — не выдержала я. — Будьте добры, оставьте в покое мебель!

Он поднял на меня взгляд, потом перевел его на свою руку, покоящуюся на небольшом островке льда.

— Потом он растает, а мне придется убирать! — пояснила я. Странное спокойствие, холодом сдавившее сердце, развязало мне язык.

Мгновение Исмир смотрел на меня, потом улыбнулся, и в нежную мягкость аромата сандала влились звонкие ноты апельсина.

— Простите, — произнес он иронично. — Должно быть, своим вчерашним посланием я доставил вам хлопоты.

— Это вы меня простите, — спохватилась я. Указывать гостю на причиненное им беспокойство некрасиво. — Напротив, это было весьма… необычно!

Разговор наш напоминал вежливую беседу малознакомых людей, и оттого перейти к сути было особенно неловко.

— Благодарю вас за помощь! — Исмир пружинисто встал. — Это все, о чем вы желали со мной поговорить?

На мгновение меня обуял соблазн кивнуть. Просто отступить.

— Боюсь, что нет, — медленно произнесла я.

— Хм, — он снова уселся напротив меня и чуть подался вперед. — Тогда я вас внимательно слушаю.

Я взглянула прямо на него. Необычно светлая кожа дракона, подтянутая фигура и — я помнила это — силы ему было не занимать. А в серо-голубых глазах и в мягком благоухании сандала светились спокойствие и ирония. Пожалуй, это будет несложно.

Впрочем, кому я лгу?!

Исмир поднял брови, кажется, несколько удивленный столь пристальным интересом к своей персоне.

— Господин Исмир, я прошу вас увезти отсюда меня и моего сына! — выговорила я заранее заготовленную фразу.

— Вы. Просите. Меня. О чем?! — раздельно произнес он, и, кажется, я впервые слышала в его голосе откровенное изумление.

— Я прошу вас увезти отсюда меня и моего сына! — повторила я, и опустила глаза, нервно комкая ткань платья.

Когда Исмир коснулся моего лица, заставляя поднять голову, я колебалась лишь мгновение. Сказав феху, нужно говорить и уруз[41].

— Вы понимаете, о чем просите? — поинтересовался он, глядя на меня сверху вниз. Выражение лица у него было… странное.

А у меня привычно закружилась голова от аромата сандала, сейчас пронизанного колкими нотами черного перца.

— Понимаю, — горько усмехнувшись, подтвердила я. — Ингольв — мой муж, так что даже у вас могут возникнуть неприятности из-за моего побега.

— Вы — умная женщина, — одобрительно кивнул он. — И должны понимать, что сейчас неподходящий момент, чтоб еще сильнее обострять отношения с людьми. Зачем мне это?

— Полагаю, к человеколюбию взывать бессмысленно? — произнесла я с усталой иронией, обхватывая себя за плечи. Руки ледяные, на зависть всем хель.

Он только хищно усмехнулся в ответ и, качнув головой, предложил:

— Попробуйте что-нибудь, не столь… нелепое!

Хм, кажется, причин любить людей у него не было. Надо думать, профессия моя драконам тоже без надобности — никогда не слышала, чтобы они чем-то болели.

— У меня ничего нет, — я отвернулась, стараясь отгородиться от острого, почти до боли, ощущения его близости.

— Тогда, — начал Исмир, но я не дала ему договорить.

Подняла глаза и, словно ныряя в прорубь, проговорила:

— У меня нет ничего, кроме меня самой. Но вы, кажется, были не прочь… завоевать мою благосклонность?

Ему потребовалась минута, чтобы переварить это заявление.

— То есть… Вы предлагаете мне себя?! — в его голосе звенело недоверие и, кажется, почти опаска.