Аромат апельсинов

— Ты вернёшься? Пообещай мне, — Джонни хватает меня за волосы и крепко держит. — Я не позволю тебе уйти, пока не пообещаешь.

— Обещаю! — слова получаются, как хрипы. — Правда. Я вернусь.

— Хорошо, — Джонни целует меня ещё раз. — Значит, скоро увидимся?

— Да, — говорю я. — Да, да, да, Джонни.

Я отпускаю его, но он всё ещё пытается удержать меня. С улыбкой машу ему рукой. Потом разворачиваюсь, иду сквозь сад, и выхожу на тротуар перед его домом.

Открываю глаза.

Моя кровать. Телевизор всё ещё работал. На экране демонстрировали аналогичную сцену. Мои соски до сих пор твёрдые, клитор зудит. Когда я откинулась на подушки, у меня перехватило дыхание.

Я обхватила грудь, но почувствовала лишь тепло своего тела. Представила себе, как Джонни целует меня и ласкает, и тело среагировало. Моя рука заскользила под брюками по лобку, полному страстного ожидания, одинокому и влажному. Когда я провела по нему пальцем, в клиторе запульсировало. Под моими ласками бёдра двигались и покачивались. Я замерла и подняла глаза к потолку, который должен был скрыт лицом Джонни. Но вместо лица — пустота. Нет ничего.

— Проклятый мозг. Это не справедливо!

Я облизала губы, представляя его вкус. На экране Джонни лежит нагишом на животе в своей кровати, глаза закрыты. Он спит. Видит сны. Веки подрагивают, раздаётся тихий стон.

«Проклятье». Меня будто пронзает молнией. Этот стон такой сексуальный, полный жажды, как и мой, который срывается с губ. В фильме Джонни спал, но я-то бодрствовала. В комнате светло. Рука на моём клиторе тоже реальна. Это моя рука. Медленно нарастал оргазм, мышцы живота сжались в напряжении. Это тоже реальность. Я лежала в кровати, пальцы при мастурбации окутал влажный жар. И это реальность. И кульминация, которую я, наконец-то, достигла, тоже была реальной.

В начале шестого я собралась уходить. При моей болезни не запрещено гулять. Дорога до кофейни достаточно длинная, чтобы холодный воздух разогрел мою кровь. Я заела сладостями стресс, сняв, тем самым, телесное напряжение. Кусок пирожного или сладкий латте могли разрушить этот эффект, но мне всё равно. Я нуждалась в сахаре и кофеине.

— Привет, — я бросила на Карлоса короткий взгляд. — Ты здесь живёшь?

— Бесплатный доступ в интернет, — пожал тот плечами. — Экономит мне пятьдесят долларов в месяц. Более чем достаточно, чтобы компенсировать стоимость кофе и пончиков.

— Тогда ты явно ешь недостаточно пончиков и пьёшь недостаточно кофе.

Он опять пожал плечами и указал на ноутбук.

— Если я смогу продать свой роман, то буду угощать тебя латте до конца жизни.

— Замётано, — я стянула перчатки и сунула их в карман куртки, которая не слишком подходила для холодной погоды, но… ну, да, пальто вместе с любимыми джинсами где-то потерялись. Я оглядела почти пустую кофейню. — Кто сегодня приходил?

— Твоего друга не было, если ты об этом, — Карлос одарил меня самодовольной улыбкой.

Я её проигнорировала.

— А Джен?

— Тоже не видел. Ты её лучшая подруга, а не я.

Широким жестом я вытащила мобильник и отправила ей сообщение, не намерена ли она прийти.

— У тебя вообще есть друзья?

— Туше, — улыбка Карлоса стала гораздо дружелюбнее.

С ухмылкой я направилась к прилавку за двойным латте с белым шоколадом и мятой и пирожным. Кнопки на джинсах громко затрещали в знак протеста, но меня они не волновали. Сахар и кофеин помогали мне при прошлых приступах, но стоили дополнительных часов на домашнем тренажёре.

Только я устроилась за столиком в дальней части кофейни, как завибрировал мой телефон. Лишь благодаря Святому покровителю мобильных телефонов, я не потеряла дорогой айфон вместе со шмотками. Джен сообщала, что уже в пути. У меня отсутствовала уверенность, что надо ей сказать о «Ночи ста лун». Вряд ли я смогу посмотреть фильм ещё раз. Пожалуй, просто дам ей его посмотреть.

Я пила маленькими глотками горячий, сладкий кофе и откусывала кусочки корицы с пирожного. И разглядывала людей. Кофейня являлась идеальным местом для наблюдения, так как находилась в самом сердце жилого квартала. Колоритная публика. Модные хипстеры держали под ручку старушек с накрашенными красной помадой губами и в леопардовых шубах. Мелькнули несколько знакомых лиц из числа моих немногочисленных здешних приятелей. Гаррисберг — маленький городишко, хотя моя мама и утверждала обратное.

Джен, наконец-то, появилась, с разрумянившимися щеками, горящими глазами и широкой улыбкой на лице. Мне пришлось улыбнуться в ответ. Я уже доела пирожное, а кофе оставалось полчашки. И то, и другое пробудило во мне дух жизни, тело зудело, но, к счастью, отсутствовал аромат апельсинов. И мир не вращался. Конечно, не было и Джонни.

Но все мои мечты сводились лишь к нему одному. Даже если мне придётся вернуться в темноту. Эта мысль меня не напугала и даже особо не удивила.

— Что-то случилось? — спросила Джен, когда я встала и обняла её в приветствии, которое предназначалось только хорошим друзьям. — Ты выглядишь смущённой.

— Я… Нет, у меня всё в порядке. Устала немного. Я сегодня не была на работе.

Джен отпустила меня и нахмурилась.