Аромат гибискуса

На память пришли увиденные в сети сценки БДСМ. Плети, хлысты, маски, дилдо… Тут же попробовала прогнать непотребные мысли — «я не такая, я жду трамвая». Но отчего-то по животу разлилось тепло и добралось до самых кончиков пальцев. Я удивилась такой реакции и тут же отбросила мысли о различных практиках — не мое это. Вот хороший секс — это да. Кстати, Виктор на самом деле оказался мастером.

При воспоминании о его языке я снова почувствовала возбуждение. Все-таки повязка на глазах — это вещь, зря раньше не использовала. Дома надо будет повторить. Хотя… зачем ждать? Здесь тоже можно. Но не сейчас. Иначе отдых превратится в сплошной трах, а я не хочу тратить его только на постель.

— Проводи меня на веранду!

Распахнутые двери и без того впускали свежий воздух в дом, но хотелось ощутить на лице ветер, услышать, как шумят листья, почувствовать на губах вкус океана.

Обуваться не стала. Тепло деревянного настила сменилось теплом мягкой травы. Она ласкала ступни, хотелось идти и идти, наслаждаясь ощущениями. Но Виктор уже устраивал меня в шезлонге. На лицо упала тень — мой спутник переставил зонтик.

— Вам удобно?

— Вполне.

Трава скрадывала шаги, но я почувствовала — Виктора нет рядом. Звать не стала. Подставила лицо ветерку, вдохнула полной грудью…

— Что это за запах? Похож на розу, но явно не она…

Рассуждала сама с собой и не ждала ответа.

— Это гибискус, — услышала тут же. У губ оказался стакан с ананасовым соком.

— Обычно он не пахнет, но этот сорт выводили специально для аромата.

— Странно. Я всегда считала, что он должен быть более… страстным. Пахнуть мускусом и пряностями. Но не розой.

— Вы не ошибались, госпожа Ева. Просто масло получают из семян, а это цветы.

Нежный, но в то же время крепкий полураскрывшийся бутон оказался у меня в руках. Я огладила лепестки, прикоснулась к длинному пестику…

— Какой он?

— Алый. Как ваша страсть.

Ну вот, опять! Но границы стыдливости уже пройдены. После того, что было — глупо стесняться. И я подхватила тему:

— Ты говорил, любой каприз.

— Да, я говорил.

Метаморфозы в голосе поражали. Вот только что он был спокойный, даже чуть хулиганский, и тут же — томный, тоскующий, заставляющий сердце плавиться от желания. Но именно сейчас это было не к месту.

— Значит, у тебя и игрушки имеются? Для капризов?

— Принести? — я чувствовала, как он подобрался, слишком близко стоял. И запах: смесь мускуса и мужского пота. И — желания. Он меня хотел? Приятно, но несвоевременно.

— Пока не надо. Просто интересно, что скажешь, если я тебя как следует оттрахаю… чем там у тебя найдется.

— Поблагодарю и попрошу еще.

Черт побери! Мне подсунули извращенца! Он или бисексуал или мазохист! Ну какой еще нормальный мужик такое скажет?

Стоп! Начать с того, что нормальный мужик в подобном месте работать не станет. А значит… А не буду больше церемониться!

— Я хочу побыть одна.

— Как скажете, госпожа Ева. Но если понадоблюсь — я всегда услышу.

Оказывается, когда закрыты глаза, мир меняется. Звуки становятся четче, ароматы— ярче. Даже осязание… Я осторожно встала и, опираясь на шезлонг, чтобы не потеряться, сделала несколько шагов. Руки коснулись веток.

Я почувствовала все: шероховатость коры, крохотные оспинки, резкие изломы. И — контрастом — плотный глянец листьев. Пальцы не замечали изъянов, разве что прожилки тонкими черточками заставляли скользить вдоль них до самого черешка, а потом натыкаться на цветы, такие нежные мягкие, хрупкие… Я боялась навредить, сжать чуть сильнее, погубить и почти не дышала, исследуя окружающее.

Шаг, еще шаг… Под ногами — теплый камень плитки. Помнится, он многоточием пересекает поляну, соединяя дом и тропинку, ведущую к морю. А оно звало, шептало, шумело. Ненавязчиво, мягко, как в раковине, которую поднесли к уху. И противиться не было сил, эта страсть оказалась еще сильнее той, что недавно сотрясала мое тело оргазмом.

В ступню воткнулось что-то острое. Я ойкнула и запрыгала на одной гоне. Но с завязанными глазами делать это было неудобно, и к сгоревшей коже добавилось несколько ссадин.

— Госпожа Ева! — раздалось над головой укоризненное.

Меня подхватили на руки и понесли.

— Хочу к морю! — попыталась протестовать, но Виктор не слушал.

Донес до дома, усадил обратно в шезлонг.

— Подождите до вечера! Сейчас очень жарко и солнце опасное!

Где-то я это уже слышала. А Виктор уже привычно расстегивал пуговицы на платье.

— Эй! — попыталась остановить.

— Нужно обработать ранки! — возмутился он. — А после — все, что захотите.

Пришлось терпеть. А потом Виктор снова намазал меня чем-то вонючим и, прикрыв простынкой, велел:

— Сейчас придет катер с продуктами и лекарством. Очень прошу: не пытайтесь встать. Я скоро вернусь и сделаю все, что захотите. Только умоляю: никакой самостоятельности, хотя бы пока не придут в норму.