Аромат грязного белья (сборник)

Я уважаю великую привязанность матери к своему ребёнку, как я уважаю всё великое.

Так что дети общались со своими родителями, но не постоянно и вкушали дополнительную любовь от всех взрослых, которые оказывались их тётями, дядями и прочими родственниками.

Предпочтения в выборе отца для будущего ребёнка были основаны на моральных, интеллектуальных и физических качествах, но прежде всего на условии правильной веры. Правильность веры определялась послушностью и искренностью в следовании заветам Нойса.

Однако Нойс прежде всего хотел распространять своё семя (девять из 58 родившихся детей в Онейде были его) и своих сыновей. Так, его старший сын Теодор, физически и психически нездоровый, да ещё разуверившийся в Христе, тем не менее с позволения отца произвёл четырёх детей. А второму сыну, Виктору, которого Нойс посадил в сумасшедший дом за активное сопротивление его вере (а сопротивление себе Нойс рассматривал как признак сумасшествия), в двадцать четыре года Нойс позволил стать отцом, хотя по возрасту отцами разрешалось становиться мужчинам гораздо старше.

Чтобы усилить влияние своей крови, Нойс совокуплялся даже со своими племянницами и от одной из них заимел ребёнка.

(Инцест стал табу, поскольку происходило вырождение потомства. Однако когда появились надёжные противозачаточные средства, то основания для запрета инцеста исчезли. Это так, между прочим.)

Ребёнок от племянницы был вполне здоровым и нормальным.

Конец коммуны

К середине 70-х Нойс ослабел здоровьем и почти совсем оглох (предполагаю, что от стонов и воплей кончающих женщин, которых он безостановочно ёб). Себе в преемники он прочил Теодора, который закончил Йельский университет, стал врачом и пользовался большой популярностью у молодых женщин Онейды. (Небось тайные аборты делал, чего и учил папашка на доктора, – это моя научная гипотеза.)

Теодор также оказался талантливым бизнесменом и, став управляющим, сделал предприятия Онейды из убыточных доходными. Однако Теодор вёл себя в бизнесе как диктатор, в отличие от своего отца, который только в религиозной и половой сфере был диктатором, а в бизнесе вёл себя весьма гибко и демократично. Поэтому Нойс решил приструнить сына, на которого жаловались его коллеги по бизнесу в коммуне, и вернул ведение бизнеса в прежнее демократическое русло. После этого у Теодора случился нервный припадок (метод сдерживания не сдержался и выплеснулся в мозг). Теодор уехал лечиться, а когда вернулся, то уже больше не участвовал в бизнесе, а только отправлял обязанности врача.

Но вскоре он со своим двоюродным братом ушёл из коммуны: они разуверились в божественности Христа и в роли Нойса во всей этой истории, и вообще – стали атеистами.

(Вот почему ебальное общество надо бы основывать не на выдуманной вере в человекобога, а на реальном, вечно возрождающемся наслаждении, которое длится всю жизнь, а не как вера, в которой можно усомниться. Желание же, наоборот, сомнению не подлежит.)

Однако Теодор долго не выдержал (как и все, кто сдуру уходил из Онейды) и попросился обратно. Там на общем собрании все единодушно проголосовали за принятие его обратно при условии, что он будет «бороться со своими демонами».

В 1875 году Теодор опять стал руководить бизнесом, обещав, что теперь он будет уделять больше времени духовным делам и Богу, а не погружаться с головой в деланье денег.

В мае 1877 года Нойс назначил Теодора своим преемником, а сам ушёл в отставку: остался лишь консультантом и редактором издаваемых публикаций. Однако Теодору не удалось вести за собой коммуну людей, полную противоречий (многие считали, что он хороший бизнесмен, но плохой духовный лидер), и Нойсу в 1878 году пришлось снова взять всё управление на себя.

Однако, как и следовало ожидать, проблемы Теодора, вызвавшие недовольство общины, были не религиозные, не деловые, а сексуальные. Теодор влюбился и поддерживал (незаконную, то есть постоянную) связь со злобной красоткой о 23 лет, которая вместе с ним заправляла общиной. Анна, как звали красотку, плела интриги и разрывала связи парочек, чтобы взять себе мужчину, которого она сама хотела себе в любовники.

В 1877 году она пришла к Нойсу с доносом на Теодора, что он, мол, хочет покончить с множественным браком, так как извергается в неё. Отец, разумеется, встал на сторону любимого сына и решил Анну уволить с руководящих позиций и вообще посчитал, что она плохо влияет на Теодора. Нойс повелел, чтобы Теодор и Анна разорвали связь. Но Теодор снова взбунтовался, отказался от своего поста в коммуне и уехал с Анной. Вот почему Нойсу пришлось снова взяться за управление хозяйством тел и душ.

В итоге Теодор, объевшись Анькой и поняв, чего она стоит, в какой уж раз запросился обратно в Онейду. На общем голосовании члены общины, как прежде, приняли его обратно единогласно (уж слишком Теодора бабы любили и хотели получить гены Нойса), но при условии, что на этот раз Теодор будет обыкновенным членом коммуны без всяких привилегий и должностей.