Аромат ландышей

Ничего не ответив, Анечка округлила глаза и улыбнулась. Искренне, не театрально. Шмыгнув носом, девушка подошла к зеркалу и торопливо вытерла темные круги, оставшиеся от туши. Не привыкшая задавать лишние вопросы, заместитель главного бухгалтера быстро выбежала за дверь.

Казалось, Лена знала Аню всю жизнь. Она искренне доверяла этой красивой и немного наивной девушке. Хотя Аня была не намного младше ее. Скоро, 3 января, ей исполнится двадцать шесть лет. В бухгалтерию Анна Петровна пришла следом за ней. Тогда, после развала Союза, кадры на предприятии менялись один за другим. Невероятно исполнительная, она сразу обратила на себя внимание. Таких трудолюбивых, открытых и доброжелательных людей Лена раньше никогда не встречала. А работа бухгалтера – это нелегкий и очень кропотливый труд. Поэтому, когда встал вопрос о выборе кандидатуры своего заместителя, Лена, долго не раздумывая, приняла решение в пользу Сикорской.

С тех пор прошло много лет. Постепенно, все больше и больше вовлекаясь в организаторскую работу, Лена переложила на плечи Анны Петровны львиную долю бухгалтерии. Баланс, отчеты – все это делала Сикорская. Со временем Лена поняла, что Аня не только ее заместитель, но и лучшая подруга. Часто за обеденным столом они не только решали производственные вопросы, но и делились своими маленькими женскими секретами. Рано выскочив замуж, Аня имела дружную семью. Две ее дочери, Соня и Настя, ходили уже в школу. Муж Анечки, Руслан, был прорабом. Не раз по выходным Лена ездила к ним на дачу. Будучи очень гостеприимным, Руслан баловал женщин: варил вкусную уху, жарил шашлыки, а по вечерам, сидя у костра, пел под гитару нежные задушевные песни. Выпив сто граммов, Сикорский шутливо требовал, чтобы Елена Борисовна быстрее выходила замуж, а то вокруг него собрался гарем.

Воспоминания Лены прервал тихий стук. Шифруясь, Аня плавно, словно по клавишам фортепиано, постучала пальцами по двери.

Елена Борисовна быстро открыла замок.

– Это мы! – весело сказала Анюта.

Следом за ней в кабинет вошла невысокая, хорошо сложенная женщина лет тридцати пяти. Голинская Мария Михайловна не была той дамой, портреты которой размещают на глянцевых обложках журнала. Нет! Скорее ее портрет мог бы подойти для сборника народных сказок. У Маши было очень нежное, доброе и лучезарное лицо. Мягкий овал лица, красивая, немного широкая дуга бровей, темно-зеленые глаза и обворожительные ямочки на щеках. Перед ее очарованием не мог устоять никто.

Вместе с тем Мария Михайловна была очень серьезная и ответственная женщина. Окончив техникум пищевой промышленности, она всю жизнь проработала в торговом отделе хлебокомбината. Спокойная, без амбиций, она хорошо знала свое дело. Именно на ней держалась поставка сырья на комбинат. Она как никто другой кропотливо, настойчиво работала с поставщиками. Найти хорошую продукцию для нее было полдела. Не менее важным для Голинской была ее цена. Хозяйственная, деловая, она считала каждую копейку. И, несмотря на то что зарплата ее была не очень большой, она не просила ни повышения, ни награды. Маша просто работала так, как считала должным. Поэтому неудивительно, что она притягивала к себе людей. Как-то само собой сложилось, что Лена с ней искренне подружилась.

– Садитесь, девочки! – велела Елена Борисовна и хитро улыбнулась.

Ничего не говоря, женщины сели за стол. Не отводя глаз, они пытливо смотрели на главного бухгалтера. Сжав губы, Мария Михайловна еле сдерживала себя, чтобы не зареветь. То, что Лена написала заявление об увольнении, знал уже весь хлебокомбинат.

Стараясь не затягивать паузу, Лена открыла сейф. Быстрым движением руки она поставила на стол три бокала, бутылку грузинского коньяка и добавила к ним шоколадку.

– Девчонки, вы знаете, что я увольняюсь. Поэтому прежде всего я хочу сказать вам огромное спасибо, что все эти годы вы были со мной. Я искренне благодарна вам за помощь, за дружбу, за то, что, когда мне было тяжело, я могла поговорить с вами по душам! Так сложилось, что вы для меня стали самыми близкими друзьями. И я не имею права от вас ничего скрывать. Поэтому скажу честно – ухожу, потому что Петренко меня оскорбил. Вчера, после ресторана, он ко мне приставал. Низко, гадко, противно. А впрочем, хрен с ним! Короче: я сказала, вы забыли. Конечно, жаль комбинат. Он для меня как второй дом.

Тяжело вздохнув, Лена с грустью посмотрела в окно.