Аромат от месье Пуаро

Но тот не ответил на шутку. Итальянец отодвинулся и упрямо сказал:

– Пахнет, мясом пахнет. Вкусно, да. В ресторане у вас вообще готовят хорошо, но иногда очень сильный запах. Я даже спать не могу. Есть хочется.

Северцева рассмеялась:

– О, так это не проблема! У нас ресторан работает круглосуточно, заказывайте в номер! В любое время!

– Я знаю, и все же…

Донелли упрямо не улыбался, был неприветлив. Единожды примеренная маска неподкупного проверяющего, казалось, приклеилась к нему. Северцева обратила внимание, как округлилось его лицо. «Аппетит хороший у нашего гостя! – подумала она и про себя добавила: – А Максимову надо по голове настучать. Увлекся своими экспериментами! Завтра же поднимусь к нему!»

Когда она подъехала к дому, окна квартиры были темными. Северцева не удивилась, ведь Антошин еще оставался в «Гранд-Норде». Северцева сама видела его в коридорах второго этажа. Она понимала, что, скорее всего, он весь вечер не будет отходить от Соколовой, что они выйдут вместе с работы, потом… Вот что будет потом, думать не хотелось. И так было понятно, что может быть потом. «Интересно, многие бы на моем месте обошлись без увольнения любовницы мужа?!» Этот вопрос она задавала себе часто. Задавала, зная на него ответ – мало кто. Мало кто из женщин не растоптал бы разлучницу. Но она – Северцева. Она – с другим характером. И гордость в ней есть. А еще она не боится будущего. Какое бы оно ни было. Думая обо всем этом, Наталья Владимировна незаметно для себя совершала одну ошибку – она до конца не могла принять случившееся. Она не могла до конца поверить в то, что Антошин, муж, с которым они столько всего сделали и столько всего испытали, заинтересовался другой женщиной. «Нет, я себя накручиваю, мне кажется, я – мнительна!» – говорила она сама себе, как только жизнь ее ставила перед фактами. Да, незначительными, да, мелкими, да, еле заметными, но фактами. Иногда она спохватывалась и принималась строить планы по разрешению явно ненормальной ситуации.

Сегодня она ехала домой с твердым решением все изменить. Еще разговаривая с подчиненными и решая проблемы, она мысленно репетировала речь, которую собиралась произнести перед мужем. «Да, все может быть в этой жизни. Да, я не всегда была права, – скажет она ему. – А иногда мы оба были не правы. Но не могу я перечеркнуть все, что мы с тобой прожили. Потому что если бы не ты, я всего бы этого не добилась. Ты был не только хорошим и верным мужем. Ты был моим спутником, ты был моей охраной. Наконец, ты был моим мозгом. Это только со стороны казалось, что все делаю я. И вокруг так привыкли считать и говорить. Ты ни разу не усомнился в моих силах. Ни разу ты не высмеял мои планы, хотя они казались всем сумасшедшими. Ни разу ты не свернул с пути, который для нас двоих выбрала именно я. И я благодарна тебе за это. И я хочу попросить тебя оставаться тем, кем ты был для меня всю нашу жизнь. Оставайся моим мужем! Не уходи – у нас есть надежда. Она всегда есть, если хоть кто-то один осознал происходящее. Я все понимаю, я потерплю. Только не уходи!» Северцева произносила эти слова целый день. Она вызубрила их наизусть, понимая, что от несвойственного ей волнения может все позабыть и просто расплакаться. А вот этого ей ни в коем случае не хотелось делать. Она собиралась оставаться Северцевой. Гордой, умной и мужественной.

И когда она вошла в темную квартиру, то обрадовалась – у нее было время привести себя в порядок, накрыть ужин и еще раз повторить слова, предназначенные Антошину. «Он будет через час, полтора!» Наталья Владимировна носилась по квартире, словно ей было двадцать лет и она готовилась к внезапному свиданию. Уже через полчаса она сушила феном волосы, красила заново глаза, расставляла тарелки и не зажгла свечи только потому, чтобы совсем не удариться в мелодраму. Она поставила на медленный подогрев принесенное в судке из ресторана отеля мясо, порезала овощи.