Аромат розы

— Его сиятельство хочет поговорить с вами. И если вы сейчас не спуститесь, чай будет холодным, как лед.

— Мисс Баррон, — произнес Уэйлин, сдержанно кланяясь. Его взгляд остановился на Борсини. Лорд молча неодобрительно смотрел на его испачканные краской руки, высокую фигуру без пиджака и улыбающееся лицо.

— Позвольте представить вам графа Борсини, моего учителя, — сказала я. — Граф Борсини, это мой сосед лорд Уэйлин.

Борсини отвесил изысканный поклон и подал руку, потому что Уэйлин протянул свою.

— Scusi, — произнес Борсини, заметив краску на своей руке.

Мои руки тоже были измазаны.

— Нам нужен скипидар, — пробормотала я и улизнула. Нужно было принести чистую тряпку.

Бродаган помогла Борсини надеть пиджак.

— Решили немного сменить декорации, мисс Баррон? — спросил Уэйлин, глядя, как мы оттираем краску с рук.

— Здесь будет моя студия. Граф Борсини любезно помог мне выбрать нужный оттенок.

— Когда занимаешься таким ответственным делом, разумеется, нужна помощь, — произнес Уэйлин, насмешливо глядя на меня.

— Да, я очень рада, что попросила совета, потому что маляры принесли мерзкую белую краску. В таком деле нужен глаз художника.

Мы все спустились вниз пить чай. Я была рада, что Борсини умерил свою страсть к итальянским штучкам. Он не расцвечивал свою речь итальянскими фразами, как обычно, и не называл Уэйлина «signer». Я и раньше замечала, что это слово он употреблял только в дамском обществе. Беседуя с дядей Барри, например, он говорил по-английски, с легким акцентом.

Конечно, мне не терпелось узнать, какие новости Уэйлин наконец привез из Лондона, и что он расскажет о мистере Джоунзе, но этот разговор откладывался до ухода Борсини. Между тем тот никак не отставал от Уэйлина. По-моему, он почувствовал в нем потенциального клиента и усиленно старался понравиться. Он рассуждал о средневековой архитектуре Парэма и вдавался в мельчайшие подробности его истории. Странно, но Уэйлин был так поглощен разговором с художником, что почти не замечал моего присутствия и лишь из вежливости иногда смотрел в мою сторону.

— Вы, как настоящий художник, возможно заинтересуетесь работами Ван Дейка у нас в Парэме, граф, — сказал он. — Ван Дейк написал портреты нескольких моих родственников в прошлом веке.

Борсини открыл было рот, чтобы исправить эту неверную дату. Конечно, он прекрасно знал, что Ван Дейк писал в семнадцатом веке, но из вежливости не стал подчеркивать, что Уэйлин — невежда.

— Я буду очень рад, милорд. А у вас есть какие-нибудь итальянские полотна? Они непременно меня заинтересуют. У моего папа есть несколько замечательных полотен кисти Тициана. На вилле Борсини есть фреска, приписываемая Рафаэлю.

На лице Уэйлина появилась хитрая кошачья улыбка. Ему было приятно доказывать, что Борсини лжет.

— Я представлю вам несколько картин эпохи Ренессанса, и вы не пожалеете, что к нам приехали. А вилла вашего отца, граф, интересно, где она точно находится?

— В Таскании, — ответил Борсини. — У нас обширные виноградники в Таскании.

Он ни словом не обмолвился о дворце в Венеции. Я была уверена, что вилла в Таскании того же происхождения, что и венецианский дворец. Меня и раньше удивляло, что в таком сыром месте вообще могли быть виноградники.

— Я что-то не припомню вино с названием Борсини, — сказал Уэйлин с самым невинным видом.

— Англичане предпочитают бордо или херес, — Борсини вежливо улыбнулся. — Мой папа прислал мне несколько ящиков своего отличного кьянти, не хотите ли попробовать, лорд Уэйлин?

— Не откажусь. Вы сейчас очень заняты, граф? Не могли бы вы выполнить для меня небольшой заказ?

Борсини был в восторге.

— Я всегда готов найти время для таких заказчиков, как вы, милорд. Что вы хотите заказать, свой портрет, или кого-нибудь из членов семьи?

— По правде говоря, я хочу, чтобы вы нарисовали мопса моей мама, — сказал Уэйлин. — У нее скоро будет день рождения, и мне нужен для нее подарок.

— Граф Борсини не рисует собак! — сердито вмешалась я.

Борсини натянуто улыбнулся.

— Лорд Уэйлин желает увидеть мою работу прежде, чем заказывать свой портрет. Я прав, милорд? — Уэйлин не отрицал этого. — Мне кажется, нет необходимости попусту тратить время и рисовать собаку. Лучше приходите в мою студию в Альдершоте.

— Почему вы устроили свою мастерскую в Альдершоте? Ведь ваши высокопоставленные связи могли бы обеспечить достаточно заказчиков в Лондоне, — по тону Уэйлина чувствовалось, что он хочет обвинить Борсини в незаконном присвоении графского титула.

— Заказчики, которых я предпочитаю в настоящий момент — деревья, милорд. Их в здешних живописных местах в изобилии.

— Полно, ведь деревья не заказывают портретов.

— Когда мне нужны деньги, я могу потрясти свое фамильное дерево, — ответил Борсини, мужественно сохраняя на лице вежливую улыбку во время этого бестактного допроса. — У меня нет недостатка в покупателях, которые интересуются моими пейзажами.

— Я зайду к вам в студию завтра, — сказал Уэйлин.

— Это меня вполне устроит. Я буду свободен между двумя и пятью часами.

— Ну, скажем, в четыре тридцать.