Аромат Смерти, Страсти, Любви. Нужное подчеркнуть

— Так что это? — напомнил он свой вопрос.

— Это мамины исследования по новым свойствам матриц, — ответила я. — Почему вы их забросили?

— Нам было не до этого, — ответил он жестче, чем хотелось бы. Вот что мне делать? Не обращать внимания? Разговаривать же с ним бесполезно…

— Как часто она делала тебе матрицы? — спросила я, скользя взглядом по тексту.

— Эта была второй.

Запнулась об очередную формулу и подняла на него глаза.

— Вторая за… двадцать пять лет? — осторожно уточнила я.

Он равнодушно кивнул. А я и не знала, что думать: значило ли это, что он не просил маму о ее личной матрице?

По идее, вампирам для счастливой жизни непременно нужны две матрицы: ее и его. Только иногда кому-то приходилось «носить» чужой запах… Запах более желанной человеческой женщины или мужчины…

Мрак, в общем… Почему-то меня впервые это так сильно впечатлило.

Взглянула на Грэгхана, кусая сосредоточенно губы. Я уже была далеко не беспристрастна. Представить, что он испытывал все это время, сложно. А то, через что прошел со мной… Получается, он знал, как среагирует на меня. И ни это ли в том числе он проверял своим «тестом»?

Вспомнила, как он впервые усадил меня к себе на руки, когда меня всю трясло от страха в самолете. Если он испытывал те же ощущения, что и я — с Кэйларом, то я вообще не понимаю, как он выдержал тогда.

— Мне некогда было заводить серьезные отношения, Каролина, — вдруг сказал он, улыбаясь уголками губ и явно наслаждаясь моей растерянностью. — Поэтому матрица не была мне особо нужна. О второй я ее вообще не просил…

Значит, не просил и о «женской»…

— А сейчас ты что, ушел на пенсию? — усмехнулась я, на всякий случай отодвигаясь подальше. Правда, не знаю, как это должно было мне помочь.

— Как ты сейчас меня обозвала? — прищурился он, наклоняясь ко мне. — Иди сюда…

Мы принялись возиться на полу, словно дети. Я быстро оказалась на лопатках, но мужественно держала оборону секунд тридцать, выкручиваясь и извиваясь. А он азартно пытался обездвижить меня и поцеловать в шею. Но это было щекотно до слез! Даже и не помню, было ли так хорошо когда-либо. А еще я ни разу не слышала, чтобы он так искренне смеялся.

Аллан, решивший затопить в это время камин, кидал на нас довольные взгляды, пока не обнаружил нетронутый мной завтрак.

И вот тут досталось и лорду, и мне. Мы притихли, словно мыши, рассевшись за столом под пристальным взглядом сурового ворчливого старика. Но временами все равно, как по команде, расплывались в заговорщических улыбках. А я ловила себя на мысли, что многое отдала бы за то, чтобы видеть его таким как можно чаще.

Но бесшабашное утро кончилось.

Мы расположились в гостиной и ушли с головой каждый в свою работу. За окном лил дождь, ветер завывал так, что даже огонь в камине подрагивал и испуганно ежился.

Я с азартом продолжала структурировать алгоритмы, периодически сминая листы и подкармливая ими огонь. «Мозаика» из распечаток укорачивалась, а понимание ситуации становилось все более цельным.

Мама действительно разработала целую теорию! Она провела несколько исследований об изменении свойств матриц в случае использования матрицы одного партнера на другом. Я подняла голову от своих записей, изумленно выдохнув: матрицами при желании можно было проверять наличие чувств у партнеров! Если один был нейтрален по отношению к своей «половине», матрица «молчала». Как и у меня с его матрицей, спрятанной в духах, когда я просто слышала набор нот. Специфическое «молчание», конечно…

А вот когда начинались всякие химические реакции в теле, отвечающие за «любовь», матрица раскрывалась истинным запахом!

— Невероятно! — выдохнула я в какой-то момент.

Грэгхан сидел рядом в кресле и сосредоточенно стучал по клавишам ноутбука.

— Знаешь… — протянула вслух, поймав на себе его задумчивый взгляд. — Похоже, что эта твоя матрица с кровью может меняться не только от твоих эмоций… Но также и от моих! Хотя ко мне она никакого отношения не имеет… Обалдеть! У мамы здесь описано несколько экспериментов по этому поводу…

— Угу, — отозвался он. — Один она проводила на мне… Тогда мы и сделали то самое фото.

Он перевел взгляд на монитор, а я — на него.

— Ты можешь рассказать подробнее? Что она говорила? — прищурилась заинтересованно.

— Она ничего не говорила, — покачал он головой и вдруг грустно улыбнулся. — Ты же должна знать, что с ней невозможно было разговаривать в такие моменты…

Это точно. Я сосредоточенно закусила губы и кинула взгляд на Грэгхана.

Меня мучил еще один вопрос…

— Скажи, — начала я осторожно, — а… сильно влияет то, что тебе нравится мой запах … ну… на твой выбор?

Он поднял на меня глаза от экрана.

— А на твой? — усмехнулся, но как-то опасно.

Мне запах Грэгхана, судя по всему, не подходил… Вернее, мне он нравился просто так. Очень. Но голову от него мне не сносило.

— Тебе было очень приятно переживать притяжение к Кэйлару, Каролина? — холодно уточнил он.

Нарвалась так нарвалась. Помотала отрицательно головой.

— Ни на что это не влияет, — жестко процедил он, — кроме как на желание жестко трахнуть источник этого запаха…