Аромат цитрусовых (СИ)

Часть разума, прежде кричавшая, что Уэнсдэй Аддамс — худшая партия из всех возможных, навсегда умолкает.

Комментарий к Часть 1

Публичная бета включена, отмечайте ошибки, если таковые найдутся.

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

Саундтрек:

Our Last Night - Drag me down (feat.Matty Mullins)

Приятного чтения!

I’ve got fire for a heart

I’m not scared of the dark

— Откуда ты знаешь, как монстр выглядит? Или это автопортреты?

Ее резкий требовательный тон приводит Ксавье в замешательство — он только что застукал ее в своей мастерской, это он должен быть резким, а не наоборот.

— По-твоему, это я? Я же тебя спас!

— Как и монстр.

Он инстинктивно начинает оправдываться, обстоятельно рассказывает о своих кошмарах с участием неведомого чудовища, о происхождении царапин на шее… Но пару минут спустя разум пронзает обжигающе-неприятная догадка. А ведь он почти поверил, что Уэнсдэй всерьёз им увлечена, какая же несусветная глупость… И худшие опасения подтверждаются, когда она разворачивает помятый лист бумаги с наброском логова монстра. Ксавье чувствует себя так, словно пропустил ступеньку, спускаясь с лестницы — из лёгких разом вышибает весь воздух. Он должен был догадаться, что ей что-то нужно, ведь Уэнсдэй Аддамс ничего не делает просто так.

Ей наплевать на него.

Она — чёрный ферзь в этой игре, а он лишь жалкая пешка, выброшенная с поля по пути к цели. Быстро и безжалостно.

Её стиль.

Горечь осознания отравляет мысли, и у Ксавье начинают дрожать руки. Какой позор. Он срывается и почти кричит на неё, обвиняя в безразличии и холодности, но быстро понимает бессмысленность этих излияний — разве можно винить лёд за то, что он холодный? Непроницаемое равнодушие Уэнсдэй — это аксиома, вряд ли она сейчас хоть на сотую долю понимает, что он чувствует.

— Выметайся! — запыхавшись от гнева и обиды, он тычет пальцем в сторону двери.

Аддамс медлит, глядя на него исподлобья. Прежде Ксавье решил бы, что она раздумывает над возможностью извиниться, объяснить… Сделать хоть что-нибудь. Но теперь он точно знает, что это не так. Ей просто наплевать. Ярость набатом стучит в висках, так сильно, что Ксавье сам пугается тех эмоций, которые вызывает Уэнсдэй — как можно испытывать столько противоречивых чувств к одному человеку? Проходит несколько мучительных мгновений, прежде чем она аккуратно обходит Ксавье и устремляется к двери. Сейчас она уйдёт. В его душе изнуряющая внутренняя борьба, с одной стороны — горечь обиды, злость на неё за манипуляцию и ещё больше на самого себя за то, что какая-то девчонка так легко поставила его на колени… С другой стороны — мучительное желание вновь прикоснуться к её мертвенно-бледной коже, вдохнуть полной грудью дурманящий аромат её волос, коснуться губами бьющейся жилки на шее. Черт. Это невыносимо.

В мастерской довольно холодно, но Ксавье бросает в жар. Чаша весов неумолимо склоняется в одну сторону. Чертова Аддамс, ты снова победила.

— Уэнсдэй, постой! — он резко оборачивается и выбегает за дверь мастерской.

Она не успела уйти далеко, тонкая фигурка виднеется всего в паре десятков метров, но, услышав его голос за спиной, Уэнсдэй ускоряет шаг. Ксавье почти переходит на бег, впившись взглядом в идеально ровный ученический пробор. Приходит шальная мысль — любопытно, как она выглядит с распущенными волосами? Желательно с разметавшимися по подушке в его постели… Невероятным усилием воли он заставляет себя не думать об этом.

— Уэнсдэй! Черт, ты можешь остановиться и послушать?! Подожди!

— Что ещё? — она внезапно и очень резко оборачивается. Ксавье по инерции делает ещё несколько широких шагов и врезается в неё. Чтобы удержать равновесие, он инстинктивно хватает Аддамс за плечи и дергает на себя.

Это первый раз, когда она оказывается настолько близко — Ксавье видит каждую ресничку цвета воронова крыла, каждый волосок в безукоризненной причёске. Аромат парфюма окутывает его дурманящим облаком, и Ксавье делает глубокий вдох, угадывая ноты кориандра, сандала, кожи… И конечно же, основной аккорд. Аромат цитрусовых.

Ее маленькая ладонь вклинивается между их телами и довольно ощутимо надавливает ему на грудь, принуждая отстраниться. Уэнсдэй смотрит снизу вверх с укором, на ее лице ни единого проблеска эмоций, но внимательный взгляд художника отмечает, что дыхание Аддамс слегка учащается. Логика робко намекает, что всему виной лишь быстрая ходьба, ведь он бежал за ней… А она вроде как считает его чокнутым монстром. Но Ксавье отчаянно хочется верить, что истинной причиной является его близость.

— Кхм. Ты мчался за мной, чтобы помолчать? — ее ровный голос так и сочится ядом.

— А ты все-таки живая, — он усмехается уголками губ.

— Что? — Уэнсдэй слабо хмурит брови, от чего между ними залегает крошечная складка, и поводит плечами, сбрасывая его руки. Отходит на шаг назад, ревностно оберегая такие важные для неё личные границы.

— Твоё сердце. Оно бьётся совсем как у обычного человека. Я только что почувствовал, — он внимательно следит за реакцией Уэнсдэй, склонив голову набок. Вместо ответа она закатывает глаза.