Ароматы

Он нахмурился. — Дома — не очень.

— Что такое? Дети?

— Нет, жена. У нас трудное время. Не уверен, что наладится. Ну, оставим. Ты по крайней мере от этого избавлена.

— Да, — сказала она задумчиво.

— Но скажи мне, солнышко, ты никогда об этом не жалеешь? О том, что не замужем?

— Я всегда работала, и мне было не до того. — Это была полуправда. За Юбера она хотела выйти замуж, но даже тогда колебалась.

— А теперь? — спросил он мягко.

Она вдруг подумала о темноволосом мужчине, который восхищенно смотрел на нее в холле, пожала плечами и улыбнулась Дону. Он взял ее руку и стал гладить. — Давай вместе пообедаем, Ви, — сказал он вкрадчивым голосом.

Она освободила руку. — Я здесь по делу и сейчас должна уйти. Сегодня не могу.

— Ну, в другой день. Давай в пятницу.

— Не знаю… — Она смотрела на свою руку, которую только что гладил Дон.

— Пожалуйста. Ты ведь знаешь, что можешь положиться на меня.

Она улыбнулась. — Всегда знала и сейчас тоже уверена в этом. О'кей, в пятницу. Сначала приходи ко мне выпить коктейль — хочу показать тебе свою новую квартиру.

— Вот умница. Ну, а теперь о делах. Как там с «Джолэй»? Чем занимается Марти?

— Я хотела тебе задать тот же вопрос.

— Я все разузнаю и в пятницу тебе расскажу.

— Не надо. Все равно я с ней встречусь в ближайшее время. — Ви не хотела, чтобы Дон узнал, как глубоко зашли разногласия между сестрами. Хотя все знали, что Ви выступала против слияния, только Филиппе, Илэйн и Майку было известно все. Гордость и стыд поднимались в душе Ви, когда она думала, что все узнают о предательстве сестры.

Ви пожала руку Дона и вышла из его кабинета, недовольная собой: она ничего не узнала о «Джолэй» и проговорилась Дону, что порвала отношения с Марти. Нахмурившись, она вошла под арку, отделявшую холл от служебных помещений, и вдруг у самого уха услышала мужской голос:

— Наверное, я встречал вас когда-нибудь? Уверен, что я вас знаю… Если вы скажете, что мы не встречались в прошлом, то, значит, вы — женщина из моего будущего. Согласны?

Покраснев под взглядом красивых темно-карих бархатных глаз, Ви с улыбкой возразила: — Как я могу ответить на такой странный вопрос?

— Скажите «да», и мы компенсируем время, которое провели врозь.

Ви не удержалась от смеха. Его куртуазность была забавной и очаровательной. Просто очаровательной.

— Узнаю этот смех! — сказал он. — Самая прекрасная весна в моей жизни начиналась этим смехом.

«Романтично, — подумала она. — Или он шутит?» Словно прочитав ее мысли, он воскликнул.

— Пожалуйста, не сердитесь. Я совсем не умею ухаживать за женщинами.

— Ах, так вы пытаетесь ухаживать? — спросила она серьезным тоном.

— А вы и не заметили? Значит, мой замысел не удался.

Она снова засмеялась, но к нему в эту минуту подошел клерк и что-то сказал. Он кивнул, снова повернулся к Ви и торжественно произнес: — Принцесса, я вернусь, ждите меня. Я приеду в золотой карете, и белые кони умчат нас вдвоем.

Когда он скрылся из виду, она поняла, что даже не узнала его имени.

Сколько времени прошло? Она чувствовала, будто плывет в светлом потоке. — Смешно, — сказала она себе, направляясь к охраннику банковских сейфов. — Смешно, — повторила она, получая ключ от своего сейфа. — Смешно, — еще раз произнесла она, когда охранник вынес ее сейф. — И все-таки прелестно.

Закрыв дверь комнатки, Ви стала доставать из ящика-сейфа свои ценности — не пачки долларов и ценных бумаг, а ценности души: дверную ручку-шар из резного стекла, флакон виндзорского одеколона, который подарила ей Нина на юбилей фирмы, золотое кольцо, крошечную брошку с голубым бриллиантом и книгу в черном кожаном переплете. Кольцо, принадлежавшее матери, было совсем маленьким, но у Ви были такие же тонкие пальцы, как у Анны. Бриллиант был небольшой — всего три карата. Ви приобретала более ценные вещи, но кольцо, как и брошку, она хранила в память о матери — Арман рассказывал, что подарил ее Анне, когда она согласилась выйти за него замуж. Дверная ручка и одеколон были сувенирами, связанными с рождением империи Ви. Дорогие памятки, вехи ее свершений, должны были вдохновить Ви на новые дерзания, вывести на новый путь. Она брала их одну за другой, рассматривала и выпускала из рук, пока не осталась только книга в черном кожаном переплете. Она держала ее и гладила кончиками тонких пальцев кожу, покрытую пятнами пота, химикалий, слез и, наконец, крови. Книгу, в которой скрывались старинная магия и давняя боль. Она полистала ветхие пожелтевшие страницы и, завернув книгу в свой шелковый шарф, вышла в сверкающий мраморный холл.

Высокой фигуры нигде не было видно. Мужчина с бархатными глазами исчез, словно сказочный принц из царства детских снов, подумала Ви и, крепко прижав к груди книгу, вспомнила, как Арман говорил девочке из Бруклина, что сны сбываются.

— Этот скромный стиль милее прежней роскоши, — сказал Дон Гаррисон, входя в квартирку Ви в Гринвич Вилледж. — Чем спустишься ниже, тем выше взлетаешь.

— Превосходный афоризм, но ты его у кого-то украл, — улыбнулась она, подставляя ему щеку для поцелуя.

— Я действительно готов признать, что и в бедности ты неподражаема.