Арриквиатари (СИ)

Расправившись с первой неприятностью, они выдвинулись дальше. Их соседи скрылись из виду, направляясь к своим целям, а Филин, прикрываясь щитом, шагнул в темный проем здания. Приключение подобного рода в голове Сколотова прочно ассоциировалось с неким триллером или хоррором. Навеянная фильмами атмосфера полуразрушенного древнего здания прямо кричала о том, что им придется блуждать по темным узким коридорам, вздрагивая от каждого звука и в любую секунду ожидая скримера из-за угла. Вот только искаженные не были настроены на поддержание напряжения и сразу же повалили на продвигающуюся вперед группу целыми толпами. Состав наседающих монстров остался все тем же, плевуны лезли со всех сторон, только на этот раз их более взрослые версии, раза в три крупнее мелочи, с толстенной шкурой и пудовыми кулаками, которыми они выбивали глухой металлический стук, колотя по щитам впереди идущих. Подросшие твари все так же представляли минимум угрозы для Филина и его ребят, тройка бронированных клановцев перекрывала собой весь коридор и изничтожала мутантов в промышленных масштабах. Командир шел впереди, принимая основной удар, пара товарищей поддерживали его сзади, короткими уколами меча и экономным взмахом булавы подбивая тварей, пытавшихся протиснуться к добыче по стенкам прохода. Периодически, когда возникала пауза, вояки менялись местами, и во главу вставал следующий из тройки, давая ведущему передохнуть. Пара наемников позади занималась зачисткой боковых комнат — если основная группа уже прошла немного дальше, и из помещения перестали выскакивать монстры, туда забегали Ловчий и Псол, выискивая затихарившихся тварей. Меньше всего работы оставалось тыловому прикрытию — после прохождения адского комбайна из трех клановцев заходить отряду в спину было просто некому, за все время сзади прибежали всего пяток плевунов, да и те, судя по всему, вернулись с улицы. Из них парочка мелких сразу же схватила по арбалетному болту в пузо от скучающих стрелков, остальных накрошил в капусту Звон. Зато для Олега работа неожиданно нашлась, и совсем не по основному хилерскому профилю. В его сумках, которые он героически тащил у себя на горбу с самой базы, оказался запас колюще-режущих инструментов, и как-то так получалось, что в отличие от игр, в реальном мире нельзя было завалить сто одного моба одним и тем же мечом. Довольно быстро при активном использовании оружие покрывалось зазубринами, тупилось, перемазанная в крови рукоять начинала скользить в руке. Вот тогда очередной вояка и обращался к Груженому, дабы тот извлек из запасов новое пыряло, а покореженное со всем тщанием завернул в ткань и убрал до возвращения на базу. Исключением из этого правила была примотанная к руке секира Филина — топор оказался абсолютно не убиваемым и без последствий переносил непрекращающуюся долбежку по черепам монстров. Вторыми по востребованности оказались небольшие фляжки, всего на пару глотков, изготовленные из какого-то природного материала типа кокоса. Очередной боец, смещенный с ведущей позиции, обязательно прикладывался к ней, Олег предполагал, что в этих круглых емкостях, аккуратно сложенных в отдельном рюкзаке, находилось зелье, восстанавливающее выносливость бойцов, потому что поддерживать бешеный темп сражения в течение уже полутора часов, даже со всеми ухищрениями сменяя друг друга, для обычного человека было нереально.

Зрелище работы профессионалов было завораживающим, особенно выделялся Филин — его щит уже давно превратился в измятую рухлядь и был оставлен где то позади, но, не видя в этом никакой проблемы, командир выдернул из-за пояса второе оружие и начал нагибать искаженных в две руки. Когда он стоял впереди, у поддержки практически не оставалось работы — каждый удар максимально выверенный, точный и всегда по уязвимым точкам: по шее, в висок, в открытую пасть, в нижнюю часть корпуса, слева, где шкура у старших плевунов была потоньше, либо сокрушающий удар булавой прямо в центр груди, где у обычного человека находится солнечное сплетение, а у плевунов, похоже, ослабленное место в реберной клетке, потому что, после такого удара тварь выплевывала кровавый поток и замертво падала на пол. Со временем передовые бойцы покрывались слоем багровой каши, состоящей из крови вперемешку с ошметками внутренностей тварей, и Филин тут тоже был впереди всех. Когда он выходил из боя, складывалось ощущение, что ветеран Волих выбрался из глубин ада. Тут в дело как раз шла запасенная заранее ветошь — как минимум, оттереть шлем, чтобы чужая кровь не заливала глаза и перчатки, да было необходимо, чтобы руки на оружии не скользили, а командир еще особое внимание уделял своей шипованной рукавице, которую без сомнений использовал как альтернативу щиту, иногда подставляя ее под укусы и удары тварей, а однажды просто-напросто запихнул ее в пасть выскочившему сбоку плевуну и, схватив того за стреляющую трубку, раздробил череп искаженного о ближайшую стену.