Арриквиатари (СИ)

Лагерь оказался в частичной осаде, на импровизированную крепость из телег набегали искаженные разных мастей. Больше всех было тех же плевунов, но попадались и недопсы, и оборотни, и парочка новых тварей — похожий на тигра монстр промышлял самовозгоранием, полыхая вспышками пламени, он пытался запрыгнуть в самую толпу защитников, на него было, в первую очередь, направлено все внимание многочисленных лучников; второй незнакомый монстр напоминал крокодила-переростка, из спины которого торчали длинные щупальца, его шкуру стрелы не брали, и приходилось рубить его врукопашную, что защитникам давалось с трудом. Проломив на пути хлипенький заслон из стаи недопсов, их группа вломилась в лагерь.

Филин тут же свалил к начальству узнавать обстановку, приказав остальным занять оборону. Перед этим Олег выцыганил у него одного бойца из клановых, дабы тот стоял и втолковывал всем и каждому, чем он, собственно, занимается, размахивая руками над ранеными, сложенными в середине лагеря в полевом лазарете на скорую руку. Медицинская служба у Волих имелась, и даже в гораздо лучшем состоянии, чем Сколотов ожидал — два десятка дам обхаживали солдат, вполне уверенно перевязывая раны и подпаивая целым набором из различных зелий и эликсиров. Первыми в очередь попали отравленные наемники, их состояние было максимально тяжелым и, как сказала ухаживающая за ними женщина, запасы противоядий не сработали.

Сколотов впервые применял выведение яда, и хотя оно успело прокачаться аж до седьмого уровня за счет исцеления, все равно были опасения, что мощности заклинания не хватит. Прочитав формулу, он наблюдал, как в воздухе объявилось множество ярко-желтых светлячков, зависнув над тяжело дышащим наемником, они плавно опустились на пораженные места и впитались в кожу, чтобы через некоторое время объявиться вновь, вобрав в себя мутную, серо-коричневую слизь. Отлевитировав в сторону от больного, светлячки исчезли и выплеснули свою гадкую ношу на землю. Тут же по воздуху разнесся кисло-тошнотворный запах яда, зато пациент заметно приободрился. Повторив процедуру несколько раз под удивленным взглядом широко раскрытых глаз медсестры, Олег добился того, чтобы назад возвращались чистые светлячки, и приправив все дело парой хилов, перешел к следующему, попросив у женщины какой-нибудь тазик, дабы не расплескивать эту гадость по всему лагерю.

Как и ранее с мусорщиками, лечение местных давалось намного сложней, чем самоисцеление — там, где на заживление раны Олегу требовался один каст, на них уходило три. Особенно манозатратными оказалось выведение яда — сумев спасти еще пятерых, Сколотов рухнул без сил. Чем ближе манапул подходил к концу, тем сильнее это сказывалось на физическом состоянии. Медсестры Волих, изо всех сил старающиеся вытянуть раненых с того света, оценив действенность проклятой магии, попытались вернуть его в строй, отпоив бодрящими зельями, но ману это не восполнило. Ему и самому хотелось спасти как можно больше народу, однако никакого выхода из ситуации он не находил, точнее, в запасе имелся один экстремальный вариант, но при всем желании Олег не мог на него пойти. Если он начнет хлестать кровищу из искаженных на глазах у всех, то это закончится стрелой в спину. Совершать такие безумства перед людьми, которые и так шарахаются от тебя по сторонам — чистое самоубийство, а найти укромный уголок для проведения неприятной процедуры было негде. Нет, можно выпереться из лагеря и завалить подходящую тварь в отдалении, а после быть разорванным ее товарками, так как при использовании алого поглощения он приличное время будет недееспособен. Неприязнь подобного способа восполнения сил никуда не делась, тем более что на этот раз придется воспользоваться не безобидным трупом оленя а тушей мутантской хрени, хотя для заклинания особой разницы нет. Как и с другими кастами, все кровавые спецэффекты реальную кровь имели только в первооснове, подавляющая же часть была магически воссозданной энергетической структурой, и все одно, приятных ощущений это знание не добавляло. По внутренней шкале приоритетов спасение чужой жизни стояло выше неприятия вампиризма, но ниже собственной безопасности. По крайней мере, пока речь идет о совершенно незнакомых людях сознательного возраста, самостоятельно выбравших опасную жизнь наемника или кланового бойца. Сколотов чувствовал себя немного паршиво из-за собственного решения, но не передумал, а подсознание молчало, не подталкивая его к безумным авантюрам.