Арриквиатари (СИ)

— Это сложно объяснить, — Диана глубоко задумалась. — Я попробую зайти с другой стороны. Я могу существовать здесь и сейчас только из-за тебя.

— За счет моей магии? — предположил Олег.

— Нет, дело не в ней, все тут, — красавица коснулась указательным пальчиком лба Сколотова. — Я пользуюсь твоим разумом, как компьютером, чтобы существовать в реальности. Для воплощения мне нужна та часть, что не задействована в повседневной жизни. Как по кабелю, я передаю саму себя через эту лазейку, иначе никак нельзя.

— Ну, по крайней мере это похоже на попытку что-то объяснить, — Олег попытался сделать хоть какой-то вывод из сказанного, но в результате только сильнее запутался.

— Извини, я стараюсь как могу, но это сложно, не задевая то, что тебе нельзя сейчас знать. Если мы объявимся разом, твоя голова этого не выдержит, а появимся мы потому, что так работает твой мозг. Осознание — это сигнал, сигнал готовности, как аварийная кнопка. Мы придем, даже если этого не хотим.

— Ладно, допустим. Понятно, что ничего не понятно, но почему ко мне, в чем я такой особенный?

— На этот вопрос у меня действительно нет ответа. Скажу, что мы могли бы взаимодействовать с любым человеком, тот самый кабель есть у всех, но он закрыт, иссушен, как будто атрофировался.

— Ладно, последний вопрос и закругляемся, а то наш красавец, похоже, просыпается, — сзади, тихо постанывая, заворочался оглушенный сектант. — Откуда ты знаешь про компьютеры?

— Оля, я знаю о тебе все, даже то, что ты сама считаешь себя мужчиной. Но прошу, не заставляй меня воспринимать тебя так, это так болезненно! Эта двойственность разрушает тебя, прошлое не вернется, ты не станешь снова тем, кем была.

— Ага, вот так просто перековаться непонятно в кого, и ради чего? Я тот, кто я есть, в том мире или в этом! Тело поменялось, но я все тот же. Как ты себе это вообще представляешь? Совершить добровольное харакири своему разуму, головой об стенку постучаться или как? — Сколотов вспылил, такого окончания разговора он точно не ожидал, мол, вы, сударь, могли бы уже понять своей головой, что теперь являетесь бабой, так что засуньте свое “я” куда подальше и привыкайте, а то, видите ли, это вас разрушает.

— Ты меня совсем неправильно поняла. Зря я это сейчас сказала, надо было подождать, — Диана прервала зарождающийся гневный ответ любимой долгим поцелуем. — Помни, я всегда на твоей стороне, приму любое твое решение, но не проси меня навредить тебе, даже если этого требует твое любопытство! Для меня это невозможно.

В совершенном раздрае мыслей и чувств Олег подошел к баюкающему разбитую голову фанатику. Тот был не в лучшем состоянии — его разок вырвало, кровь пропитала волосы, изо рта вырывались хриплые мычащие звуки. Удар оказался сильнее, чем нужно, и повезло, что засранец вообще выжил, рассчитать силу с первой попытки — это чистая удача.

— Ну что, стукнутый, поболтаем?

— Нет смысла, нет цели говорить с глухим, явить мир незрячему… Блуждаете по краю обрыва, отвергаете спасение.

Олег перехватил одну из рук сектанта. Она, как и все его тело, была покрыта сетью заживших порезов.

— Знаешь, почему я решил поспрашивать именно тебя, а не твоих друзей?

— Слепец! Спасение, мы несем спасение! Боги нас не простят, если мы сдадимся, не завершим начатое.

— Так вот, вон через тот пролом в стене я видел твоего друга, и кое-что привлекло мое внимание, вот эти самые шрамы. У вас двоих была парочка отличий, которые я очень хорошо рассмотрел только что. Его шрамы глубокие, с рваными краями, особенно на лице уродливые разрезы. А у тебя все аккуратно — только поверхностные травмы, ничего серьезного. Особенно на морде хорошо заметно — на лбу, на щеках, но ни один не пересекает глаза. Ясное дело, лишить себя по глупости зрения было бы очень неприятно. Вот мне и подумалось, что не такой уж ты фанатик. Скорее, простой оборванец, решивший что среди двинутых сможешь хотя бы жрать регулярно.

Сектанат сфокусировал взгляд на Олеге и пренебрежительно сплюнул на камни:

— Да все одно прирежешь. Думал, фанатика хоть мучить не будут, они на голову стукнутые, им на боль плевать.

— Прирежу, — согласился с выводами мужика Сколотов, — ты в этой банде сумасшедших явно не цветочки собирал, так что большой разницы между вами я не вижу, но и пытками мне заниматься не с руки, расскажешь все, что меня интересует, и отправишься куда там тебе положено, с чистой совестью.

Лжефанатик оскалился беззубым ртом:

— А знаешь, у меня есть что сказать. Только хер тебе, я сдыхать так просто не собираюсь, а по тебе не скажешь, что ты мастер в выбивании сведений. Давай так, ты меня отпускаешь, а я вон с конца улицы крикну, куда повели пару молокососов, которых недавно словили, или же потом сможете их в брюхе искаженного поискать.

Вот те поворот, Сколотов рассчитывал растрясти пленника на местоположение других засад и об общей численности двинутых, но, оказывается, сволочи недавно схватили пару львят. Псевдосектант, конечно, мог и соврать, вот только выяснять это времени не было.

— Диадара, кликни Йорка, пожалуйста, мы эту местность один хрен не знаем.