Арриквиатари (СИ)

Сольвейн махнула на прощание рукой и нырнула в тень, поманив за собой Алису. Проскользнуть между патрулями во тьме было проще простого, кольцо осады держали обычные бойцы, шанс встретить арбитара или проклятого среди них стремился к нулю. Опасаться стоило только временных лагерей, разбитых на главных улицах, их как раз стоило обходить на максимальном удалении.

Везде чувствовалась атмосфера затаенного страха, солдаты тихо перешептывались между собой, гадая о времени начала волны. Ветераны нервно покрикивали на подчиненных, косясь в сторону границ города, а по дорогам сновали телеги, постепенно вывозившие припасы из лагерей. Завтра-послезавтра осада будет снята по естественным причинам, клановцы разойдутся по крепям готовиться к нашествию тварей. Оставалась надежда, что внутри Волих все еще монолитен и без серьезных последствий переживет волну, но обрывки слухов, собранные Цветами и Львятами, говорили об обратном. Местечковый Амиладеевский колосс оказался на глиняных ногах и вовсю кренился к земле, угрожая вот-вот окончательно развалиться, похоронив под собой множество людей. Масштабы возможной катастрофы в десятки раз превышали то, что произошло в “Луни”, сотни безоружных людей могли оказаться без защиты перед клыкастой ордой монстров. “Был бы религиозным — затянул молитву, — Сколотов перемахнул через стену, увернувшись от столкновения с защитниками Волих, и побежал к крепи клана. — Только не гражданская война, только не она, вы же не спятили грызться между собой в такое время? Правда?” — Олег твердил это про себя как наговор, на подсознательном уровне надеясь, что поможет, помогали же предкам пляски с бубном вокруг костра, пусть процентах в тридцати случаев, но помогали. Чем не божественное проведение?

На стенах крепи стояли бойцы Жана, и только они, хотя обычно центральный район охраняли смешанные команды, что уже наводило на плохие мысли. Сколотов вышел из теней с поднятыми руками:

— Не стреляйте, у меня послание для Жана от Коротара!

Бойцы за секунду обступили внезапно объявившуюся проклятую, взяв ее в кольцо.

— Послание, говоришь?

— Именно, просто передайте Жану, что пришла Сольвейн, и все, он меня знает.

Один из закованных в броню воинов кивнул стоящему у ворот стражнику.

— Как, интересно, ты смогла пробраться внутрь?

— Магией, ясное дело, отвела взгляд бойцам что вашим, что нейтралам, и вот я тут.

Подобное объяснение совсем не добавило бойцам оптимизма, лица ветеранов посмурнели, а лезвия разнообразного колюще-режущего инструмента на пару сантиметров приблизились к драгоценной тушке Соль. Положение спас гонец, отправленный к начальству. Вернувшись, он объявил, что командир желает видеть проклятую в целости и сохранности, так что угрюмые вояки нехотя расступились.

Выглядел Жан, мягко говоря, не презентабельно, грязная одежда со следами застывшей крови, пробитая в нескольких местах кольчуга и перебинтованная рука. На лице выражение безмерной усталости и безразличия. Он сидел в небольшой темной комнате на диване, проигнорировав круглый стол по центру с тремя креслами вокруг. Красные от недосыпа глаза встретились с такими же полусонными у Сольвейн, но их взгляд кардинально отличался друг от друга. В глубине зрачков волшебницы горело пламя решительности, и свет обещания, данного самой себе, в противовес были тусклые, как будто затянутые пленкой, глаза человека, мир которого рухнул и он почти смирился с этим.

— Хандришь, Казанова? — Сольвейн отодвинула стул и уселась напротив собеседника.

— Что там старик хотел передать?

— Звиздюлей хотел передать, да только сам прийти не смог, так что возить твою постную морду по всем горизонтальным поверхностям комнаты придется мне.

— Можешь начинать.

— Что, все так херово?

— Да нет, воюем неплохо, от нейтралов отбиваемся, от людей Натана тоже. Недавно целый отряд в ловушку загнали, истыкали стрелами как ежей, я бы назвал это тактической победой, если бы они тоже не были Волих, как и мы. Настоящее безумие, я чувствую его в воздухе, в каждом вздохе, оно заставляет нас ненавидеть друг друга. Друзья, соседи, еще неделю назад жившие бок о бок, с яростью бросаются друг на друга, будто голодные твари, рвут, режут, и я во главе этого помешательства, веду их в бой против своих собратьев.

— Как это произошло? — Сольвейн откинулась на стуле, осознав, что это не тот случай, когда рукоприкладство исправит ситуацию.